Слышала, что о. Нафанаил, перешедший к вам из патриархии, тут же стал гоним своими вчерашними братьями-священниками. Ну и как, он сумел кого-то из них убедить, что они  говорят о нём неправду?

Ответ:

Для того, чтобы убедить патриархийных священников, нужнопройти Страшному Суду Божию, а его ещё и не было пока. Ничего упорнее в закоснении нет, чем патриархийные попы; они слово Божия не любят, а их уже возвеличили прихожане, и для них Христос есть призрак на волнах патриархийных выдумок. Так что им тонуть легче, чем протянуть руку Христу. Но о. Нафанаил не молчит, иногда им свидетельствует. Вотодно из егописем: «Здравствуй, дорогой о. Макарий. Мир тебе.

Вынужден обратиться к тебе с сей краткой запиской. Я, к сожалению, не знаком с тобой – лишь дважды мы с тобою обменялись несколькими ничего не значащими фразами, но заочно я о тебе наслышан от наших общих знакомых. Даже более того, от некоторых я слышал твои отзывы о себе, о близких мне людях и о нашей общине и церкви. В частности: о непочитании мною преп. Серафима Саровского, о сектантстве Игнатия Тихоновича Лапкина, о сектантской сущности Барнаульской Крестовоздвиженской общины РПЦз. Для меня это тем более удивительно, что ты никогда в глаза не видел этих людей, ни разу толком не беседовал со мною, и сомневаюсь, что ты внятно сумеешь сформулировать определение секты. Тем более, что я к тебе заочно всегда хорошо относился и в молитвах поминаю.

Ко всяким слухам о себе я давно привык – от восторженных легенд, до самых грязных сплетен, повторять которые не брезговали священники и епископ, но тебя я, сам не знаю отчего, по какой-то причине люблю больше них. Впрочем, Господь наш Иисус Христос в случаях таких неловкостей заповедал нам поступать так: «Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему» (Лк. 17:3). Так вот, брат мой:

1. К Серафиму Саровскому я относился всегда с глубоким благоговением, как святому, прославленному нашей церковью. (Мне, однако, известно, что подобные слухи обо мне распространял иеромонах Варсонофий; неудивительно, что эти слухи дошли до тебя, но удивительно, что от тебя они пошли далее).

2. О Лапкине, насколько мне известно, ты составил своё мнение со слов игумена Алексия (Просвирина), который, будучи не знаком с Лапкиным, поносил его сектантом, врагом церкви и т.д. со слов о. Михаила Капранова; но когда игумен с Игнатием Тихоновичем познакомился лично, то он стал называть его своим другом, посещал его, приглашал к себе в гости, подолгу беседовал по телефону, давал слово на богословской конференции и т.д. Не знаю, как он относится к нему сейчас, там, в Москве, но, в любом случае, суждение и распространение своих суждений с чужих слов (пусть даже со слов самого замечательного батюшки) – дело неблагодарное и выглядит некрасиво.

«Стыдись …повторения слухов и разглашения слов тайных. И будешь истинно стыдлив и приобретешь благорасположение всякого человека» (Сирах. 41:29).

3.О нашей Крестовоздвиженской общине нечего и говорить – ты ни разу не был ни на богослужении у нас, ни на собрании, ни на занятиях по Новому Завету, которые проводятся в АГТУ. В своё время епископ Антоний обронил своё слово против нас, но потом у него хватило мужества признать, что он был не прав. Он извинялся и лично, и два раза через газету, что-де он выразился неточно, и его слова исказили, и даже приходил в гости. Хватит ли у тебя, дорогой брат, мужества признать свою некомпетентность? Я бы, конечно, с радостью примирения, прощения и благословения принял слова твоего покаяния.

В своё время – в первые годы моего священнослужения – я переживал искушение младостарчества – в это очень легко скатиться, когда ничего толком не знаешь, но жалеешь людей, относишься к ним ласково в силу незлобивого от природы характера. Чтобы прослыть старцем, нужно очень немного: иметь желание и время уделять всем приходящим внимание и сострадание, заучить слова о том, что главное – это смирение, покаяние, любовь ко всем, при этом не переставать говорить слова о борьбе со страстями и с созерцательным выражением лица принимать откровения помыслов, вставляя иногда скупые глубокомысленные замечания. Но всё это очень далеко от Евангелия, жизни по нему и проповеди о Христе, и я крайне благодарен Господу, что Он избавил меня от этой пагубы.

Со слов людей, посещавших тебя, склонен я думать, что ты не свободен от подобного искушения, и моё расположение к тебе заставляет об этом сказать. Более того, насколько мне известно, вокруг тебя существует некий православный «клуб», который становится местом распространения околоцерковных слухов и сплетен, а отнюдь не местом богообщения, проповеди, молитвы, научения православной вере. Если это так, то ты в большой беде, остерегись, брат мой.

Впрочем, это легко исправить: начни прямо и конкретно усматривать в своей жизни и указывать людям на несоответствия их жизни Евангелию, укажи сурово им на их лукавство, и любители праздной псевдодуховной болтовни от тебя быстро разбегутся, а с несколькими оставшимися начни поглубже заниматься изучением Священного Писания - Нового и Ветхого Завета по толкованиям святых отцов – целый мир откроется перед вами. (Где Дух Святой – там обличение греха – в первую очередь в себе, но и в тех, кто рядом с тобой – ты окажешь им неоценимую услугу: «Пошлю Его [Утешителя] к вам, и Он, придя, обличит мир о грехе и о правде и о суде» (Иоан.16:7-8). Это было бы настоящим проявлением любви и к ближним, и к себе, было бы началом пути, первым шагом к нашему общему осознанию своей греховности, нашему общему покаянию.

Что же касается переданных тобою слухов обо мне и о нашей церкви, то я жду твоего покаяния (я даже был бы рад услышать, что всё мной вышеперечисленное – сплетни и наветы на тебя и твоих друзей). Да спасёт Господь тебя и меня молитвами Своей Матери и всех святых. Прошу святых молитв.

Недостойный иеромонах Нафанаил (Судников). 2 июля02 г.».

Насекомые… со мной давно знакомые,

Кусают и высасывают соки.

Да ладно бы на улице, но в комнате,

И не в подвале, а в тереме высоком!

Зачем они – бесчётная армада,

Жужжит и атакует властелина,

Звенит над накомарником надсадно,

Малюсенькая мошка, чтобез очков не видно?

Так для чего же с этакой напастью

Меня сродняетТот, Кто их создал?

Они в поэмахи герои басен

Себе накапливают вес и капитал.

В Египте фараона допекли,

И в Палестине шершень был предтечей.

Их сонмище злой тучею пылит.

Особенно к ненастьюи под вечер.

С мошкой и мухой сравнивает нас
Пророк, обозревая нашу подлость;

Когда слетается, кучкуется активнейшая мразь,

Таких же нехристей зовёт к себе на помощь.
Их яд обезобразит нашу личность -

Достаточно и одного укуса;

Пожар и эпидемия начнут с единой спички,

Распухнет вся страна без веры в Иисуса.

И что бы ни придумал человек -

По-прежнему слабее насекомых.

Какое завтра – множество примет

У них рассовано по уголкам укромным.

И дышит ли, как мы, такая тварь,

А если «да», то хвалит значит Бога;

И с жалобой на нас их комариный царь

Из-за границы ждёт себе подмогу.

Что ж вызов принят, затыкаю щели,

Натягиваю сетку, погружаюсь в дым;

За согрешение моё тварь вызвана к отмщенью...

Творцу при воскресении хвалу все возгласим.5.8.04. ИгЛа

• < Назад
• Вперёд >