Вопрос 2986: 15 т.

Размер шрифта: Уменьшить - Норма Увеличить +

Как ваш священник стал верующим?

Ответ:

Это не малое чудо, что наш священник верующий. Деян.6:7 – «И слово Божие росло, и число учеников весьма умножалось в Иерусалиме; и из священников очень многие покорились вере».

«Как я стал верующим в Бога?», – задают такой вопрос. Надо ответить бы сразу, но сразу и затрудняешься. Всю жизнь уже прожил, а такой вопрос себе и не задавал. В своей жизни я не знал ни одного мгновения, что можно без Бога жить. Родился в христианской семье. Дед, бабушка, мама – все были верующие. Первые молитвы я уже знал, наверное, с того момента, когда учился говорить «мама». Зимними вечерами, сидя на русской печи, под треск углов у избы от мороза и завывания метели в трубе, мать учила нас Иисусовой молитве, «Богородице…» и «Отче наш». Дедушка учил читать по-славянски Псалтирь и Златоуста. Силу молитвы я испытал в раннем детстве и твёрдо знал и верил, что, если буду с молитвой идти даже ночью через лес, со мной ничего не случится опасного. Только однажды, в детстве, поколебалась моя вера, когда я, восьмилетний, наслушавшийся учительницы, что коммунисты – самые честные люди, которые, мол, желают добра и счастья всем людям на земле, и Бога нет. Мне захотелось быть коммунистом. Я заявил об этом дома отцу, и отец мой утвердил во мне веру своим фронтовым ремнём так, что вот уже седьмой десяток живу и ни разу больше вера моя не поколебалась. Коммунистом никогда не хотел уже быть. Октябрятами, комсомольцами в нашей семье никто не был. В школе обзывали Иисусиками, Христосиками. Маму грозили посадить, а нас отнять, но она всё это мужественно выдержала и сохранила нас от безбожества и вселила в нас веру в Бога настолько, сколько знала сама, не умея читать и писать. Библии и Евангелия у нас не было. Но мама посеяла в наших сердцах страх Божий, который сохранил меня от многих страшных грехов и преступлений. Только в 17 лет я впервые увидел Евангелие, это была маленькая такая книжечка – Ев. от Иоанна. Старший брат приехал из Прибалтики с Евангельской вестью. Мы пасли с ним коров между вторым и первым мостиком, и он мне всё рассказывал о Христе, читал из Евангелия и объяснял. Вот тогда я впервые узнал, что Бог не грозный, Он не только наказывает за грехи, но и прощает грехи, и любит меня. Коровы пасутся, а мы с братом лежим на куче соломы, по небу плывут кучевые облака, а брат всё говорит и говорит о Любви Христа, о Его страданиях за нас. Брат, уезжая, подарил мне это маленькое Евангелие. Как же я был горд, думая, что вот я какой, теперь знаю точно, чего никто в нашей деревне не знает. Хотелось всем об этом рассказать, но мало кто хотел слушать. Все считали, что Игнатий сошёл с ума и этим «заразил» и меня.

Еще более вера утвердилась, когда я какое-то время пожил среди христиан в Прибалтике. Прошли годы. В 33 года я стал священником, можно сказать, неожиданно для себя. С самого детства хотелось всегда сделать что-то такое, чтобы заметно было, и не бесцельно были прожиты годы. И я всегда чувствовал над собой руку Божию. Во всю жизнь испытывал Его обильные благословения: в учёбе, в труде, в армии, в семейной жизни, в священстве, в приобретении друзей, в любви родных и близких. Господь посылал мне навстречу много добрых людей. Я благодарю Бога за Его любовь ко мне, за то, что у меня была такая мама, что научила меня страху Божию с детства. Вечная ей память. ЛАПКИН Иоаким Тихонович – 913-216-86-54. Потеряевка.

Сонливость одолела… А я ведь не Самсон,

Не только глаз – ума, но головы лишусь;

Где бодрости таблетки, чтоб разогнать мой сон?

Страх наказания да подбодряет пусть.

Ждёт горе всех, заснувших у руля,

На рифы и в кювет потусторонний

Снесёт и не заметишь, как остов оголят

Осенние ветра, заломит ветви в кроне.

Так не хватает бодрости в ночи,

В тиши, когда молитва очищает;

Зовёт постель, рецептами кричит,

В сон погружает, травами заправленными в чае.

Беда не малая – излишняя сонливость,

Потеря времени, маразм и ожиренье;

Подобен мертвецу; и что бы ни случилось,

К такими не достучаться, отойдёшь с презреньем.

Да не застанет спящим в субботу и зимой,

Да не захватит сонными нас Бодрствующий Страж;

Потоп из наказаний сластолюбивцев смоет, –

Но на часок - другой с молитвою приляжь.

И не секрет, что сон особенно приятен,

В усладу при акафистах, канонах и молебнах,

Зеванье и качанье нам невозможно спрятать,

В дыму из ладана наш мозг в валун окрепнет.

Во сне и откровения нечаянно приспичат,

А от кого они, от Бога ли, от бесов?

Немного полежишь – по статусу стал нищим,

Брюзжащим, вороватым и с ароматом мерзким.

В усладу сон при праведных трудах,

Особенно тому, отдал кто ужин бедным.

Легко и на молитву он встанет без вреда,

С приятностью псалмы священные пропеты.

Одолеваю сон гимнастикой и бегом,

Кровь разгоняя в жилах по мозгам,

Не опоздать бы к цели, не оказаться бедным,

Себя за волосы не рвать и не таскать. 04.01.06. ИгЛа