|
|
|
|
ответа
по темам:
|
|
1.
Бесы,
колдовство
2. Библия
3.
Богослужение
4. Болезнь
5.
Грядущий
суд
6.
Вера
7.
Взаимоотношения
8. Душа
человека
9.
Война,
служба в армии
10.
Государство, правители
11. Грех
12. Деньги
13.
Дети,
лагерь-стан
14. Евреи
15. Ереси,
секты
16. Женщины
17. Жития
18. Интернет
19.
Канонизация
20. Коммунизм
21. Крещение
22.
Лапкин,
книги
23.
Литература,
искусство
24. Молитва
25.
Монашество
26. Мощи
27.
Мусульманство
28.
Обращение
ко Христу
29. Община
30.
Объединение
31.
Патриархия
32. Пища,
посты
33. Покаяние
34. Политика
35.
Потеряевка
36. Праздники
37. Природа
38.
Промысл
Божий
39.
Проповедь,
благовестие
40. Работа
41.
Разбор
выступлений
42. Разное
43. Рождение
44.
РПЦ
45.
Русский
язык
46.
Священство
47. Семья
48. Смерть
49. Спорт
50.
Старообрядчество
51. Суды
52.
Христос,
Бог
53.
Царство
небес, Рай
54.
Царь
55. Церковь
|
|
|
|
|
|
|
Златоуст
со Второй Строительной
|
«Златоуст
со Второй Строительной,или о том, почему первое слово,
посвящённое Игнатию Тихоновичу Лапкину, герою моей статьи
пятилетней
давности,
я пишу без кавычек».
«Не все пророчества сбываются, Это сбылось. В июле 1986 года
краевой суд приговорил христианского проповедника Игнатия Тихоновича
Лапкина к двум с половиной годам лишения свободы. Я был на этом суде с
первого до последнего дня, прочел его пухлое
«дело». И написал об этом статью
«“Златоуст” со Второй
строительной» («АП», 26.07.86 г.). Именно
здесь, на этой улице, в старом, изношенном бараке, неподалёку от
железнодорожного вокзала Барнаула, жил и живёт, вернувшись из
заключения, этот подвижник веры.
Вскоре после появления статьи случай столкнул меня неподалёку от
редакции с женой Игнатия Тихоновича.
- А ведь придется и вам когда-нибудь каяться, – сказала она.
Пришлось. И не только потому, что нет уже в Уголовном кодексе РСФСР
«политической» статьи 190-1. Это по ней судили
неугодных власти людей за распространение заведомо ложных,
клеветнических измышлений против обще¬ственного и
государственного строя. Есть на мне и свой – профессиональный
грех. Ведь уже тогда мне было ясно: за убеждения, какими бы
«ошибочными» или
«безошибочными» они ни были, нельзя судить
уголовным судом. Да и «ветер перемен» уже повевал в
затхлой атмосфере «идеологического единомыслия».
Правда, не все ещё могли тогда осознать, к чему приведут нас эти
перемены...
Защищая православную веру, мучеников церкви, алтайских крестьян,
пострадавших от раскулачивания в пылу коллективизации, И. Т. Лапкин не
останавливался на скорби и сострадании. Он шёл дальше – искал
и находил винов¬ных в исторической трагедии русского народа.
Ими, по-Лапкину, были коммунисты-сатанисты, устроившие жидомасонский
заговор, и В. И. Ленин – «вождь атеистов, сонмища
иуд». Так писал Игнатий Тихонович в своём стихотворении,
аккуратно подшитом следователями к делу. Это было не всё. Но и этого
оказалось достаточно, чтобы я, никогда не бывший партийным человеком,
возмутился.
У каждого из нас свои святые или не очень святые духовные отцы.
«Пусть, – думал я, – Лапкин считает
святыми мучениками последнего царя Николая II и его современника
Патриарха Тихона. То, что произошло в Екатеринбурге с царской семьёй
(особенно с его детьми) иначе чем жестокостью не назовешь. Но ведь и
сам царь – не агнец Божий. Разве по его приказу не была
расстреляна мирная демонстрация голодных рабочих с семьями у Зимнего
дворца в «кровавое воскресенье»? Я –
русский, внук малоземельного крестьянина, всю жизнь усердно
трудившегося от зари до зари, и потому прозванного
«букашом»; сын многодетного отца –
рабочего, воевавшего с бандами после гражданской войны, испытавшего
горечь окружения после изнурительных боёв начала Великой Отечественной,
а затем плен, фашистские концлагеря и немилость сталинщины; это я-то
должен поверить, что вся наша жизнь с её муками, страданиями и редкими
радостями была всего лишь экспериментом каких-то жидомасонов, которым
захотелось поиграть с терпеливым и глупым народом? Да не может быть!
Это слишком примитивно и оскорбительно. Историки, конечно, разберутся,
но я этому не верю».
От нетерпения веры в то, что мне было дорого (как дорого и сейчас), я
нарушил неписаную журналистскую заповедь: «Неправедно
осуждённого надо или защищать, или молчать об этом». Удобная
формула – мол, время было такое, и я колебался вместе с ним
– лукава хотя бы потому, что отрицает свободу воли. Люди не
слепые, и журналист волен отказаться писать, если ему не по душе сам
предмет разговора.
К сожалению, как раз содержательная сторона «дела»
И. Т. Лапкина в моей статье проговаривалась слишком глухо. Читатель мог
лишь понять: вот нашёлся ещё один религиозный проповедник против
Советской власти. С этой целью он записал на магнитофонные катушки
произведения религиозных авторов, в том числе из-за рубежа,
«Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, тексты так
называемых «Протоколов сионских мудрецов»,
собственную работу о преследовании верующих в нашей стране по
воспоминаниям земляков. Короче говоря, Игнатий Тихонович выступил
составителем текста, редактором, издателем и распространителем среди
верующих «духовной пищи», потому что полагал:
«везде диктат атеизма». А ему на основании
действовавшей тогда 157-й статьи Административного кодекса РСФСР
поставили это в вину, как занятие незаконным промыслом.
Нет сомнения (во всяком случае для меня), что растиражируй он с помощью
магнитофона песни Аллы Пугачевой, ему бы из власть имущих никто и слова
не сказал. Сатирические песни Высоцкого расходились по всей стране, и
что? А вот лапкинские записи (более трёх тысяч катушек) были
конфискованы как крамола. Вернее, как «идеологический
промысел». Уже тогда у недоброжелателей возникал вопрос: а
что сам Лапкин с этого имел? Вот мнение самого Игнатия Тихоновича:
«Обо мне лично свидетели подтвердили: абсолютно бескорыстен;
отметили мою жертвенность, правдивость, готовность умереть за
Христа». «Я абсолютно уверен, – писал он
далее в своём протесте из заключения, – что всё, начит
анное мною, инкриминируемое мне, – исторические
факты...». Но эти факты и особенно их истолкование
расшатывали устои царившей тогда идеологии. Они были опасны властям,
размывая её фундамент.
Я не могу ручаться за убеждения и веру учёных-экспертов, чьё заключение
легло в основу обвинения И. Т. Лапкина по
«политической» статье 190-1. Но его полезно
процитировать как документ истории наших непримиримых
«идеологических войн»:
«Экспертами выделены следующие основные группы измышлений...
– утверждение о гонениях на граждан в СССР за их верy и
убеждения. Утверждение об отсутствии в СССР свободы совести.
Измышления, порочащие советскую науку и культуру, измышления об истоках
революционно-демократического движения и социализма, об основателе
Советского государства В. И. Ленине – руководителе партии и
правительства, отождествление Советскогогосударства, его органов власти
и управления с образами «сатаны» и
«антихриста», от которых якобы исходит всё зло и с
которыми следует вести непримиримую борьбу и т. д.».
На основании собственных взглядов читатель может судить, насколько
объективно это заключение. Считаю не¬обходимым сделать лишь
одно замечание: «непримиримую борьбу» в свете
нового мышления вести не возбраняется, но только не насильственными,
цивилизованными методами. И с этим, кстати сказать, Игнатий Тихонович
согласен:
«Мы – истинные христиане отвергаем плюрализм только
в вере, – убеждал он меня во время нашей недавней
встре¬чи. – Нетерпимость к заблуждениям не может и не
должна привести к вражде, ибо одна из заповедей Христа гласит:
«Возлюби врага своего», А величайший проповедник,
живший в 4-м веке, св. Иоанн Златоуст возглашал: «Прежде
всякого моленья молись о врагах своих».
Непримиримость, как подсказывает теперь наш общий опыт, –
оружие обоюдоострое. В 1986-м наши непримиримые веры с Игнатием
Тихоновичем столкнулись. И нашла коса на камень. Мне это не прибавило
чести. Лапкину прибавило страданий. К тому же он получил удар совсем уж
с неожиданной стороны. Можно сказать, от своих. За то, что он
– опальный проповедник из низов – посмел ВОЗВЫСИТЬ
CВOЙ ГОЛОС И НА ДУХОВНЫХ пастырей, тут же по¬следовало суровое
вразумление от архиепископа Новосибирского епархиального управления.
Это письмо тоже легло лыком в строку, прозвучало на суде, было
процитировано в моей статье, которую, возможно, прочитали верующие.
Сейчас Игнатий Тихонович Лапкин реабилитирован и вернулся к тому, чем,
по его собственному признанию, начал заниматься с тех пор, как уверовал
в Христа, – нести слово Божье. «Христос для меня,
– писал он, – стал Вождём, Путём, Истиной. И, веря
в загробную жизнь, верю, как фанатик, в абсолют библейских истин, т. е.
тому, о чём говорит Святая Библия...».
Насколько мне известно, теперь Игнатий Тихонович имеет возможность
нести слово Божье в школы и вузы, куда его приглашают, а не только
верующим. Он организовал летний лагерь труда и отдыха для детей, где
учит их крестьянскому ТРУДУ, милосердию к природе, библейским
заповедям. Он всё так же исповедует непримиримость к разводам, борьбу с
развратом, пьянством, матерщиной, табакокурением, трусостью и корыстью.
О нём пишут журналисты. Не тек давно «Прямая речь»
– газета писателей Алтая – посвятила большую
рецензию на документальный фильм «Предчувствие».
«...ВЕРА – не есть дар, ниспосылаемый свыше,
– отмечалась в ней, – ВЕРА, как и ИСТИНА, стяжается
драмати¬ческим опытом личного бытия. Она требует подвига.
Свободой, лишениями заплатил за неё сполна главный герой фильма Игнатий
Тихонович Лапкин, проповедник, наш земляк».
- Он подвижник, – сказал мне мой коллега-журналист, имея в
виду, что благодаря таким, как И. Т. Лапкин, кончилась
«духовная жизнь в тряпочку», рухнули
«столпы единомыслия» в России.
Что касается меня, то к неординарной, безусловно одарённой
проповедническим даром личности Игнатия Тихо¬новича, я отношусь
с уважением и тревогой. Не случится ли так, что от нетерпения веры
кто-то захочет вместо «сплошной коммунизации» в
отдельно взятой стране провести «сплошную
христианизацию?» А чем лозунг «Учение Христа
всесильно, потому что оно верно» лучше, чем хорошо известный
лозунг о Марксе? Ведь уже сейчас на православие появилась мода. А что
может быть хуже, чем мода на самое искреннее, самое интимное, чем
является вера? Перестройка нашего сознания – длительный и
мучительный процесс. Ему противопоказана диктатура внешней веры, какой
бы угодной или неугодной она ни была Богу, власти или партии.
Сам Игнатий Тихонович проблему Веры и Совести разрешает так:
«Бог даровал человеку свободу выбора. «Вера от
слышания слова Божия»(Рим. 10:10).«Отвергнись себя,
возьми крест свой и следуй за Мной», –учит Христос.
Иными словами, к вере каждый из нас приходит сам, мучительно и
добровольно.
Время разбрасывать камни уходит. Наступает время их собирать для
постройки общего российского дома. Пусть в нём будет мастерская, где мы
исполним своё предназначение делами рук своих, комната, где можно
отдохнуть от трудов праведных, и церковь для молений. Каждому своя,
православный ты, мусульманин, буддист или иудей. Одно важно –
фундамент нашего дома надо закладывать без вражды.
«Спаси нас, Иисусе, от ложных учений, спаси от ненужных
забот», – написал когда-то в одном из своих
стихо¬творений Игнатий Тихонович Лапкин.
Ну что ж, как говорится, дай то Бог, потому что человечество, как не
раз доказывала история, движется к истине путём ошибок и заблуждений. И
если оно до сих пор не уничтожило себя, то, возможно, потому что
находило-таки верный путь к согласию. Спастись бы нам только от
непримиримости веры, от чувства непогрешимости своего устава, с которым
непрошенно не ходят в чужой монастырь. Нетерпением, иллюзией
собственной непогрешимости мы подавляем в другом человеке самое
корневое, что есть в нём, – свободу выбора. Все несвободы в
мире начинались именно с этого. «Не сметь своё суждение
иметь».
Думать самим. Решать в согласии. В наших ли это силах? Не знаю.
Хотелось бы верить.
В. ТИТОВ
КСТАТИ. На днях при участии Политиздата вышел первый том из Полного
собрания творений Св. Иоанна Златоуста в 12-ти томах, распространённого
когда-то И. Т. Лапкиным в магнитофонных записях среди верующих. Теперь
мы все имеем возможность познакомиться с ними вполне легально. Лёд
отчуждения тронулся».
(«Алтайская
правда» № 256 27 декабря 1991 г.)
|
|
|
|
|
Форум
Игнатия
Лапкина 
