Вопрос 3792: 26 т. 

Если у каждого народа есть свои законы относительно недопущения добрачных отношений, то значит, 
у евреев не может быть подобного? И вообще, какую власть имеет женщина в нынешнее время?

Ответ: 

Это тот рубеж, где самая строгая мера против нарушителей так и не достигает полной покорности. Даже у мусульман есть нарушители, хотя и знают, что ей грозит смертная казнь. Иоан.8:5 – «Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями». Нам до конца никогда, видимо, так и не понять, что же кроется в этом грехе, даже если он был по согласию, и даже если потом юноша и женится на соблазненной им девице. Последствия необъяснимые и далеко идущие в трагизме. Втор.22:20-21 – «Если же сказанное будет истинно, и не найдется девства у отроковицы, то отроковицу пусть приведут к дверям дома отца её, и жители города её побьют её камнями до смерти, ибо она сделала срамное дело среди Израиля, блудодействовав в доме отца своего; и [так] истреби зло из среды себя». У евреев случались и насилия, и измены, но, конечно же, не в такой степени, как ныне там, где нет Закона Божия. Сир.24:33-36 – «Она будет выведена пред собрание, и о детях её будет исследование. Дети её не укоренятся, и ветви её не дадут плода. Она оставит память о себе на проклятие, и позор её не изгладится. Оставшиеся познают, что нет ничего лучше страха Господня и нет ничего сладостнее, как внимать заповедям Господним». Если подобное случается, то позор и отцу, который не сохранил девицу. Сир.23:5 – «Наглая позорит отца и мужа, и у обоих будет в презрении». Вот как бывает и у евреев:

Арон Фарфурник застукал наследницу дочку

С голодранцем студентом Эпштейном:

Они целовались! Под сливой у старых качелей.

Арон, выгоняя Эпштейна, измял ему страшно сорочку,

Дочку запер в кладовку и долго сопел над бассейном,

Где плавали красные рыбки. «Несчастный капцан!»¹

       Что было! Эпштейна чуть-чуть не съели собаки,

       Madame иссморкала от горя четыре платка,

       А бурный Фарфурник разбил фамильный поднос.

       Наутро очнулся. Разгладил бобровые баки,

       Сел с женой на диван, втиснул руки в бока

       И позвал от слёз опухшую дочку.

Пилили, пилили, пилили, но дочка стояла как идол,

Смотрела в окно и скрипела, как злой попугай:

«Хочу за Эпштейна».— «Молчать!!!» — «Хо-чу за Эпштейна».

Фарфурник подумал... вздохнул. Ни словом решенья не выдал,

Послал куда-то прислугу, а сам, как бугай,

Уставился тяжко в ковёр. Дочку заперли в спальне.

       Эпштейн-голодранец откликнулся быстро на зов:

       Пришёл, негодяй, закурил и расселся как дома.

       Madame огорченно сморкается в пятый платок.

       Ой, сколько она наплела удручающих слов:

       «Сибирщик! Босяк! Лапацон! Свиная трахома!

       Провокатор невиннейшей девушки, чистой как мак!..»

«Ша...— начал Фарфурник.— Скажите, могли бы ли вы

Купить моей дочке хоть зонтик на ваши несчастные средства?

Галошу одну могли бы ли вы ей купить?!»

Зажглись в глазах у Эпштейна зловещие львы:

«Купить бы купил, да никто не оставил наследства».

Со стенки папаша Фарфурника строго косится.

       «Ага, молодой человек! Но я не нуждаюсь! Пусть так.

       Кончайте ваш курс, положите диплом на столе

       и венчайтесь — Я тоже имею в груди не лягушку, а сердце.

       Пускай хоть за утку выходит — лишь был бы

       счастливый ваш брак.

       Но раньше диплома, пусть гром вас убьёт,

       не встречайтесь. Иначе я вам сломаю все руки и ноги!»

«Да, да...— сказала madame.— В дворянской бане во вторник

Уже намекали довольно прозрачно про вас и про Розу, —

Их счастье, что я из-за пара не видела, кто!»

Эпштейн поклялся, что будет жить как затворник,

Учёл про себя Фарфурника злую угрозу

И вышел, взволнованным ухом ловя рыданья из спальни.

       Вечером, вечером сторож бил В колотушку что есть силы!

       Как шакал Эпштейн бродил Под окошком Розы милой.

       Лампа погасла, всхлипнуло окошко,

     В раме — белое, нежное пятно.

       Полез Эпштейн — любовь не картошка:

       Гоните в дверь, ворвётся в окно.

Заперли, заперли крепко двери,

Задвинули шкафом, чтоб было верней.

Эпштейн наклонился к Фарфурника дщери

И мучит губы больней и больней...

       Ждать ли, ждать ли три года диплома?

       Роза цветёт — Эпштейн не дурак:

       Соперник Поплавский имеет три дома

       И тоже питает надежду на брак...

За дверью Фарфурник, уткнувшись в подушку,

Храпит баритоном, жена — дискантом.

Раскатисто сторож бубнит в колотушку,

И ночь неслышно обходит дом.

                 <1910>. Саша Чёрный.      Капцан — нищий.

А что из себя представляет вообще женищна, она о себе сама

многое может сказать:

Быть женщиной – что это значит? Какою тайною владеть?

Вот женщина. Но ты незрячий. Тебе её не разглядеть.

И если женщина приходит, себе единственно верна,

она приходит – как проходит чума, блокада и война.

Но если женщина уходит, побито голову неся,

то всё равно с собой уводит бесповоротно всё и вся.

Она в улыбку слёзы спрячет, переиначит правду в ложь...

Как счастлив ты, что ты незрячий и что потери не поймёшь.

                                                 1972. Римма Казакова

Мужчины своим правильным отношением к женщине могли бы сильно повлиять в положительную сторону, но измена с их стороны толкает и женщину к подобному. Иер.5:7 – «Как же Мне простить тебя за это? Сыновья твои оставили Меня и клянутся теми, которые не боги. Я насыщал их, а они прелюбодействовали и толпами ходили в домы блудниц».

Быть хорошим другом обещался, звёзды мне дарил и города.

И уехал, и не попрощался. И не возвратится никогда.

Я о нём потосковала в меру, в меру слёз горючих пролила.

Прижилась обида, присмирела, люди обступили и дела...

Снова поднимаюсь на рассвете, пью с друзьями, к случаю, вино,

и никто не знает, что на свете нет меня уже давным-давно.

                                                      Вероника Тушнова

Как ни тяжка была доля русской женщины в прошлые време-

на, но в этом грехе её никто из поэтов не обвинял, как ныне.

В полном разгаре страда деревенская...

Доля ты! – русская долюшка женская!

 Вряд ли труднее сыскать.

       Не мудрено, что ты вянешь до времени,

       Всевыносящего русского племени Многострадальная мать!

Зной нестерпимый: равнина безлесная,

Нивы, покосы да ширь поднебесная – Солнце нещадно палит.

       Бедная баба из сил выбивается,

       Столб насекомых над ней колыхается,

       Жалит, щекочет, жужжит!

Приподнимая косулю тяжёлую,

Баба порезала ноженьку голую – Некогда кровь унимать!

       Слышится крик у соседней полосыньки,

       Баба туда - растрепалися косыньки, - Надо ребёнка качать!

Что же ты стала над ним в отупении?

Пой ему песню о вечном терпении, Пой, терпеливая мать!..

Слёзы ли, пот ли у ней над ресницею,  Право, сказать мудрено.

В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею, канут они  всё рав-

но! Вот она губы свои опалённые  Жадно подносит к краям...

Вкусны ли, милая, слёзы солёные С кислым кваском пополам?..

                                                            1863. Некрасов

Сир.27:12 – «Над бесстыдною дочерью поставь крепкую стражу, чтобы она, улучив послабление, не злоупотребила собою». 1Пет.3:7 – «Также и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни, дабы не было вам препятствия в молитвах».