Вопрос 3498: 22 т

Почему поэты так вычурно пишут, что до смысла не доберёшься? А как же они могли тогда влиять на умы простых людей, которые искали пути в революцию?

Ответ:

Простые люди работали, выращивали хлеб и детей и не искали никуда путей. Путь к Евангельскому Богу был закрыт из-за отсутствия Библии в народе, а поэтов никто и не знал, не считая И.А. Крылова да А.С. Пушкина. Сами же поэты, если таковых можно так назвать, могли только разрушать, ничего не создавая, потому что без Бога нет жизни, нет будущего, нет перспективы. Об одном жалеешь, когда этих смутьянов читаешь, что они не дожили до сталинских репрессий – лучшего выхода из духовного кризиса у них не было, они могли бы В ГУЛаге раскаяться, искренно уверовать во Христа Иисуса.

Валерий Яковлевич Брюсов: «Мы были дерзки, мы были дети», - скажет он вскоре о выпусках «Русских символистов». Своему соратнику по символизму Константину Бальмонту он напишет об этих сборничках: «Вы хорошо знаете их значение, то есть

отсутствие их значения». А «Шедевры» получат такую беспощадную оценку автора в следующем же сборнике: «Верь мне: давно я считаю ошибкой бедную книгу мою». И впоследствии зрелый Брюсов назовёт свои ранние стихи «не вполнеу дачными пробами несколько заносчивого юноши». Брюсов клеймит презрением буржуазных либералов, половинчатых постепеновцев, «довольных малым», удовлетворяющихся жалкими уступками со стороны царского режима. Со всею искренностью он готов прославлять «океан народной страсти, в щепы дробящий утлый трон». Правда, надвигающаяся революция привлекает его, главным образом, своей разрушительной стороной. Революционеров он называет «близкими», но заявляет: Ломать - я буду с вами, строить - нет! Это дало В. И. Ленину основание определить тогдашнюю общественную позицию Брюсова как позицию «поэта-анархиста». Ранней весной 1918 года, когда значительная часть интеллигенции занимала ещё враждебные или выжидательные позиции по отношению к советской власти, Брюсов вместе с профессором П. Н. Сакулиным явился к наркому просвещения А. В. Луначарскому и предложил своё сотрудничество. Поэт отчётливо видит и разруху, нужду, нищету, голод, переживаемые страной. Он замечает и то, как «в теплушках люди гурьбой / Ругаются, корчатся, стонут; / Дрожа на мешках с крупой».

Иер.26:3 – “Может быть, они послушают и обратятся каждый от злого пути своего, и тогда Я отменю то бедствие, которое думаю сделать им за злые деяния их”. Мих.7:3 – “Руки их обращены к тому, чтобы уметь делать зло”.

Война свирепствует и в наши времена,

Изничтожая нужные ресурсы,

Людской потенциал – и кренится страна,

Не разглядит виновных, даже щурясь.

Зачем Кавказ, Армения, Чечня

И прочие, не нашей веры люди?

Сопротивленье их нетрудно нам понять,

Когда мы в оккупации побудем!

Меня интересует лишь одно:

Ну почему же в Церкви все святые

Молчали в кельях, залегли на дно,

В анабиозе яростном застыли?!

Не десять дней, не лет – веков,

Мечи точили, пушки отливали,

Жандармом слыли с ворохом оков.

На спусковом крючке у церкви палец.

Всё одобряли. Льстили лицемерам,

Знамёна воинские, не скупясь, кропили.

Никто словам Евангельским не верил,

Задохла совесть в праздничном кадиле.

Копировали войны с Ветхозаветных строк,

Врагами недругов и ближних объявляли.

Слоеный из России сварганили пирог, –

Из века в век с кровавыми соплями.

Мы – чада мира – мирен наш Христос,

Но жгли и вешали похлеще Магомета;

За те баталии с трухлявых внуков спрос,

Но вместо покаяния рвут плоть живой планеты.

Восстаньте же, попы, архиереи,

И прекратите бойню иноверцев.

Бог Иегова вас самих забреет,

И выжжет, как проказу или скверну.

Ищите благовестников Христовой благодати,

Оружием у них да будет только Слово;

Плотским оружием нам воевать некстати,

Забросьте справа сеть для чудного улова. 07.08.07. ИгЛа