Вопрос 3324: 19 т

Откуда такая уверенность у мусульман, что в раю так и будет, как написано в их книгах?

Ответ:

У мусульман описание рая дано в Коране. А откуда у христиан? Постоянно и тысячи лет на одних видениях чьих-то.

«Вот описание Марко Поло того, как готовят федаев-смертников: «Содержал старец при своём дворце юношей от 12 до 20 лет. Были они как бы под стражей и знали понаслышке о том, как Мухаммед, их пророк, описывал рай… приказывал старец вводить юношей в этот рай… и вот как: сперва их напоят и сонными внесут в сад. Очнётся юноша в саду и поистине уверует, что пребывает в раю, а жены и девы весь день с ним играют, поют, забавляют его, всякое его желание исполняют. Там же юношей поят, кто сколько пожелает. Когда они снова заснут, приказывает старец перенести их в свой дворец. Проснутся юноши во дворце, изумляются, но не радуются, ибо из рая по своей воле они никогда бы не вышли. Идут они к старцу, и почитая его за пророка, смиренно ему кланяются, а старец их спрашивает, откуда они пришли. «Из рая», - отвечают юноши…». Федаев готовили в крепости Ламасар, расположенной в долине, соседней с Аламутской. Там был устроен тот сад с фонтанами и цветниками. От окружающего мира отделяла его высокая стена, на роль гурий – райских дев - комендант Умид приглашал девушек из дейлемитских племён, благо обычаи дейлемитов позволяли им вести половую жизнь с мужчинами до замужества. Этот сад одурманенные гашишем юноши принимали за рай». («Щит и меч». 22-29 дек. 2004 г. стр.7). Чис.25:18 – «ибо они враждебно поступили с вами в коварстве своем, прельстив вас Фегором и Хазвою, дочерью начальника Мадиамского». Мф.24:5 – «ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: «Я Христос», и многих прельстят». Мф.24:11 – «и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих».

От плясок и песен усталый Адам

Заснул, неразумный, у Древа Познанья.

Над ним ослепительных звёзд трепетанья,

Лиловые тени скользят по лугам,

И дух его сонный летит над лугами,

Внезапно настигнут зловещими снами.

Он видит пылающий ангельский меч,

Что жалит нещадно его и подругу

И гонит из рая в суровую вьюгу,

Где нечем прикрыть им ни бёдер, ни плеч...

Как звери, должны они строить жилище,

Пращой и дубиной искать себе пищи.

Обитель труда и болезней... Но здесь

Впервые постиг он с подругой единство.

Подруге — блаженство и боль материнства,

И заступ — ему, чтобы вскапывать весь.

Служеньем Иному прекрасны и грубы,

Нахмурены брови и стиснуты губы.

Вот новые люди... Очерчен их рот,

Их взоры не блещут, и смех их случаен.

За вепрями сильный охотится Каин,

И Авель сбирает маслины и мёд,

Но воле не служат они патриаршей:

Пал младший, и в ужасе скроется старший.

И многое видит смущённый Адам:

Он тонет душою в распутстве и неге,

Он ищет спасенья в надёжном ковчеге

И строится снова, суров и упрям,

Медлительный пахарь, и воин, и всадник...

Но Бог охраняет его виноградник.

На бурный поток наложил он узду,

Бессонною мыслью постиг равновесье,

Как ястреб врезается он в поднебесье,

У косной земли отнимает руду.

Покорны и тихи, хранят ему книги

Напевы поэтов и тайны религий.

И в ночь волхвований на пышные мхи

К нему для объятий нисходят сильфиды,

К услугам его, отомщать за обиды,

И звёздные духи, и духи стихий,

И к солнечным скалам из грозной пучины

Влекут его чёлн голубые дельфины.

Он любит забавы опасной игры —

Искать в океанах безвестные страны,

Ступать безрассудно на волчьи поляны

И видеть равнину с высокой горы,

Где с узких тропинок срываются козы

И душные, красные клонятся розы.

Он любит и скрежет стального резца,

Дробящего глыбистый мрамор для статуй,

И девственный холод зари розоватой,

И нежный овал молодого лица,

Когда на холсте под ударами кисти

Ложатся они и светлей, и лучистей.

Устанет — и к небу возводит свой взор,

Слепой и кощунственный взор человека:

Там, Богом раскинут от века до века,

Мерцает над ним многозвёздный шатёр.

Святыми ночами, спокойный и строгий,

Он клонит колена и грезит о Боге.

Он новые мысли, как светлых гостей,

Всегда ожидает из розовой дали,

А с ними, как новые звезды, печали

Ещё неизведанных дум и страстей,

Провалы в мечтаньях и ужас в искусстве,

Чтоб сердце болело от тяжких предчувствий.

И кроткая Ева, игрушка богов,

Когда-то ребёнок, когда-то зарница,

Теперь для него молодая тигрица,

В зловещем мерцанье её жемчугов,

Предвестница бури, и крови, и страсти,

И радостей злобных, и хмурых несчастий.

Так золото манит и радует взгляд,

Но в золоте тёмные силы таятся,

Они управляют рукой святотатца

И в братские кубки вливают свой яд.

Не в силах насытить, смеются и мучат,

И стонам, и крикам неистовым учат.

Он борется с нею. Коварный, как змей,

Её он опутал сетями соблазна.

Вот Ева — блудница, лепечет бессвязно,

Вот Ева — святая, с печалью очей.

То лунная дева, то дева земная,

Но вечно и всюду чужая, чужая.

И он наконец беспредельно устал,

Устал и смеяться, и плакать без цели;

Как лебеди, стаи веков пролетели,

Играли и пели, он их не слыхал;

Спокойный и строгий, на мраморных скалах,

Он молится Смерти, богине усталых:

«Узнай, Благодатная, волю мою:

На степи земные, на море земное,

На скорбное сердце моё заревое

Пролей смертоносную влагу свою.

Довольно бороться с безумьем и страхом.

Рождённый из праха, да буду я прахом!»

И медленно рея багровым хвостом,

Помчалась к земле голубая комета.

И страшно Адаму, и больно от света,

И рвёт ему мозг нескончаемый гром.

Вот огненный смерч перед ним закрутился,

Он дрогнул и крикнул... и вдруг пробудился.

Направо — сверкает и пенится Тигр,

Налево — зеленые воды Евфрата,

Долина серебряным блеском объята,

Тенистые отмели манят для игр,

И Ева кричит из весеннего сада:

«Ты спал и проснулся... Я рада, я рада!» 1909. В.Соловьёв