Вопрос 2985: 15 Т

Ответ:

Пока он подходит к этому осознанию, значит ещё и не родился. Рождение свыше – разовый акт.Есть и такие в общине.

«О вере в Бога начал задумываться после 35 лет. У нас в семье Бога не почитали, хотя все были крещёные. Одна только бабушка, мать моего отца, была верующая. У мамы родители тоже были верующие. Я вырос, как и большинство моих сверстников, воспитанным в духе атеизма. Дома отмечались все гражданские праздники, спиртное было обязательно. С детства привык к матерной ругани, покуривал тайком, но потом в армии всё это утвердилось. По возвращении из армии курил редко, а дома никогда не курил, почему-то стеснялся. После 30 лет курить вообще бросил и больше не тянуло, наверное,постоянный запах табака в доме опротивел – отец много курил. А вот выпивал я часто. Не раз хотел как-то изменить свою жизнь, немного занимался спортом – бегал, ходил на лыжах, коньки, гимнастика, но всё это мало помогало по причине многих поводов к застолью.

В 90-х годах стали чаще говорить о церкви, больше стало появляться духовной литературы, свободно продавалась Библия. Мама иногда говорила, что надо бы и мне покреститься, а я не понимал, зачем мне это надо. Однажды по телевидению я смотрел выступление Николая Загайнова (кажется, пятидесятника), он говорил о Боге, о вере и осуждал Кашпировского, тоже выступавшего в то время по телевидению и которого мы всей семьей смотрели. Выступление Загайнова меня тронуло, я даже молитву «Отче наш» записал под его диктовку – это была первая моя молитва, которую я выучил. Через некоторое время купил Библию для детей и прочитал её два раза. Учение пришлось мне по душе, и я решил, что обязательно нужно креститься. Купил и большую Библию, но она оказалась мне не по уму, много было непонятного и без картинок. Читал книжку о правилах поведения в храме, выучил «Символ веры», «Богородице Дево, радуйся» и ещё несколько коротких молитв, начал соблюдать постные дни.

Как-то зашёл в крестильное отделение Покровского собора узнать о правилах принятия крещения. Было это в середине 90-х годов, в конце января, в пятницу после обеда. Женщина, которая там была, сказала мне, что креститься можно хоть сегодня, коротко побеседовала со мной и велела подождать батюшку. Я купил у неё крестик и несколько брошюрок по её совету. Пришёл батюшка, также коротко поговорил с нами (кроме меня был ещё один мужчина) и допустил ко крещению. Мы уплатили деньги в кассу и над нами было совершено таинство крещения с обливанием головы водой. Вернувшись домой, я сказал, что принял крещение, стал христианином. Отец, расспросив, сказал, что крещение неправильное, нужно, чтобы всего в воду окунали. Мы поспорили. Разве священник не знает, что делает? На следующее утро я пошёл на богослужение. Страшновато было, потому что никогда в храм не заходил, только в детстве, когда отпевали бабушек. Смотрел, как ведут себя другие люди, и старался подражать, и в этот день я впервые причастился. Далее старался каждый выходной бывать в храме. Но так продолжалось недолго, я стал ходить через неделю, через две, потом через месяц. Кто меня видит? Приду на исповедь, покаюсь, опять «возревную» ненадолго. Конечно, положительные изменения тоже произошли: стал сдержаннее, язык не распускал, читал духовную литературу, газеты церковные, но временами бывали срывы. Так продолжалось года полтора. Я нашёл «своё место» в храме – в правом приделе с правой стороны и всегда там становился. Стал обращать внимание на людей с бородами и в поясах, которые после службы кучковались у ворот. Они были похожи на старообрядцев, но те в наши храмы не ходят. Один из них как-то подошёл ко мне на улице (это был Виктор Андреевич) и сказал, что я напоминаю ему его знакомого. Я ответил, что он ошибся; он ещё что-то сказал или спросил, да так вежливо и вкрадчиво, что я сразу что-то заподозрил и ушёл из правого придела.

Однажды увидел в церкви Татьяну Капустину, бывшую соседку по дому. Мне уже говорили, что с ней что-то неладно, да я и сам видел её летом в длинном платье и в платке. Сначала я избегал встречи, но потом всё-таки решил расспросить. Она обрадовалась, увидев меня в церкви. Мы пошли домой пешком, и она мне всю дорогу рассказывала об их общине, об Игнатии Тихоновиче, о деревне, лагере и пригласила на занятия в октябре. Это было летом. Я снова стал приходить в правый придел Покровского собора и, если домой шли с Татьяной, она мне рассказывала о правильной подготовке ко крещению, церковном порядке и многоещё чего, что было мне непонятно.

В октябре 1996 г. я первый раз пришёл на занятия. Послушав Игнатия Тихоновича, понял, что ничего толком не знаю о Православной вере. Понял, что прежде чем принимать крещение, нужно изменить свою жизнь, отбросить все мирские привычки, противные учению Христа. А это очень тяжело. Сначала я охотно посещал занятия, но потом как-то охладел, долго не ходил и Татьяне сказал, что больше ходить не буду. Тут мне позвонил Игнатий Тихонович, строго поговорил со мной и сказал, что если я сегодня на занятия не явлюсь, то мы будем делать соответствующие выводы. Я понимал, что он прав, пошёл на занятия, попросил прощения и стал далее изучать Слово Божие.

На втором году занятий Татьяна начала намекать, что пора и бороду отращивать. Меня даже мороз пробрал от таких мыслей. Я читал материалы о брадобритии и соглашался, что мужчина должен быть с бородой, но только не я. Когда Игнатию Тихоновичу отдали дома на Ползунова, 6, он просил всех, кто может, приходить обустраивать их. Это касалось членов общины, а я не знал и, не спросив разрешения, пришёл на другой день на Ползунова. Там был один Володя Сиротин, он пропиливал дверной проём, а я стал работать на месте алтаря. Потом мне Игнатий Тихонович выговорил за это и сказал, чтобы без его ведома туда не ходил. Так первый раз я пришёл на Ползунова. Когда начались богослужения на Ползунова, я попросил разрешения побывать на них. Мне разрешили, но нужно было отпускать бороду, а я не мог представить себя с бородой. Отец говорил мне, что в роду у них бороды редкие и некрасивые. Я колебался, мучился, тянул время, а Татьяна теребила меня, всё время поглядывала на мой подбородок. Наконец я собрался с духом и 21 декабря 1997 г., в день рождения отца, последний раз побрился. Долгое время ходил подавленный. Стал посещать богослужения на Ползунова. К поясу тоже долго не мог привыкнуть и, приходя домой, сразу же снимал его. Через некоторое время увидел, что борода растет неплохая, немного успокоился и начал втягиваться в новую жизнь. И тут опять мне захотелось всё бросить и уйти. Я пропустил несколько богослужений, но Игнатий Тихонович поставил вопрос ребром – или ходи постоянно, или отойди от нас. Я понимал, что таких наставников, как Игнатий Тихонович и батюшка Иоаким, нигде не найду. Да и причин особых не посещать церковь и занятия не было, разве что лень. Я возвратился, опять попросил прощения и уж больше без причин не пропускал ни службы, ни занятия. Подал заявление в оглашенные. Выполнял некоторые поручения, помогал в обустройстве храма и двора.

В июле 1999 г. меня допустили ко крещению, и батюшка Иоаким дополнил Таинство крещения полным троекратным погружением в озере пос. Потеряевка. В последующие годы я старался соблюдать все церковные постановления и порядок, установленный в общине. Участвовал в хозяйственных работах, помогал коменданту храма Надежде Павловне Егоренко, а когда она умерла, Игнатий Тихонович предложил на её место назначить меня. У меня, конечно, особого желания не было, но как мог начал выполнять эти обязанности. Оглядываясь на свою проделанную работу, нахожу её далеко от удовлетворительной. И продукты портились, и огород в запустении каждый год, хотелось бы, чтобы и храм был похож на храм, и много ещё чего бросается в глаза. Поэтому, когда кто-то хвалит меня за работу, мне это не очень приятно, потому что хозяин-то никудышный, да и христианин тоже, так, только немного дым идёт, а жару нет». КОРЯКОВЦЕВ Михаил Петрович – 61-79-25.Мрк.5:4 – «потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его». Евр.6:7-9 – «Земля, пившая многократно сходящий на нее дождь и произращающая злак, полезный тем, для которых и возделывается, получает благословение от Бога, а производящая терния и волчцы негодна и близка к проклятию, которого конец - сожжение.Впрочем о вас, возлюбленные, мы надеемся, что вы в лучшем [состоянии] и держитесь спасения, хотя и говорим так».

Недоступный для кошек высокий чердак,

И не моя, как будто вина, недосмотр;

Мышиная слышна возня, чехарда,

На письменный стол так и сыплется сор.

Так кто ж виноват, что граница открыта,

С кого будет спрос за раскрытые двери,

Что вместо вечери – Свиное Корыто –

Такая утечка, такие потери.

Мы душу не можем свою оградить

От тлена заморского, адских миазмов,

Не видим, что внукам грозит впереди,

Какой Интернет им подбросит заразы.

Обезопасит нас милость Христа –

Предупреждение в Библии грозной.

Для жизни Он дал нам небесный устав,

Его никогда изучить нам не поздно.

Советы священника, близких друзей

Предохраняют от скрытых провалов.

Небрежный, сонливыйи ротозей

Как бы нечаянно в пропасть сорвались.

Грехи на подходе суметь обнаружить,

От искушений искусно сокрыться;

Поддаться искусу – что может быть хуже –

Двуногие волки страшнее, чем крысы.

Водительство Духом Святым есть гарант,

И в крестном знамении слава Господня.

Прозрительность Он да усилит стократ,

К победе над полчищем сделает годным.

Ещё на подходе, ещё до рассвета

Заставы, граница не спят, начеку,

Пальцы ко лбу, а не с пистолетом,

Направо, налево – к плечу, не к виску.

Ещё вдалеке, и ещё издали

Разгадывать замыслы вражьи так важно;

Молитвою слёзной чтоб искры залить,

Обезопасить чердак двухэтажный.07.02.06. ИгЛа