Вопрос 2711 : 12 т. 

Есть ли доказательства, что Евангелие написано именно в первом веке ? Самые древние свитки Нового Завета, и то только обрывочные, относятся лишь к 136 году.

Ответ: 

Ссылки на Евангелия, которые делали люди в первом веке и есть лучшее доказательство, что они тогда были, а иначе на них и не ссылались бы, как на несуществующие.

Что препятствует принятию Евангелия?

«Если мы присмотримся внимательнее к окружающей жизни, то увидим, что люди, двигая мощную колесницу прогресса, часто гибнут под её всесокрушающими колесами. Мы увидим, как эти люди в поисках истины находят или суррогаты её, или же ничтожные крупинки, которые, как капли росы под солнечными лучами, быстро улетучиваются среди шумной суеты жизни.

И снова под грохот прогресса вырывается из глубин человеческой души то тяжёлый стон, то безбрежная тоска... Каждая личность хочет осмыслить свою жизнь, хочет, чтобы песнь её, соединяясь с песнью других, мощной волной звуков разливалась кругом. Но стоит лишь оглянуться ей, как увидит она своё полное одиночество и это-то одиночество заставляет бросать свой старый путь и искать новых. Отличительной чертой нашего времени является безыдейность, отсутствие стойкости человеческих воззрений. Посмотрите кругом и вы увидите, что я прав. Разве текущие события, при которых люди, забыв всё, бросились лишь в одну сторону взаимного уничтожения, не говорят об этом? Да и самый факт вооружённого мира, каждую минуту готового разразиться громадным заревом войны, не говорит ли вам об отсутствии идеи жизни и о постоянном витании над человечеством тёмного силуэта неестественной смерти? Где же стойкость людей нашего времени, когда они накануне кричали о космополитизме, а сегодня стали не погромщиками ли? Где же стойкость, когда один довольно известный человек, написав горячую статью против смертной казни, пишет, спустя месяц или два статью в защиту насилия и господства одних над другими? Нет, её и не будет до тех пор, пока люди не придут к Тому, Кто сказал: Иоан.14:6 – „Я есмь путь и истина, и жизнь» До тех пор, пока люди вместо земных идеалов не поставят вечный идеал искания царства Божия и правды Его (Мф.6:33), они не придут к жизни, в которой господствует любовь, а не ненависть, добро, а не зло.

Что же мешает людям прийти к этому Вечному Источнику, у Которого миллионы людей в течение двух тысяч лет находят тихую пристань в житейской буре? Что же мешает людям идти к Тому, Кто с распростёртыми объятиями Сам идёт навстречу, говоря: – Мф.11:28 – „Приидите ко Мне, все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас? Вот некоторые из тех причин, которые удерживают многих от этого прихода.  Незнание Евангелия - первая причина. Обычно многие делают так, как советовал делать Л. Н. Толстой. Читают Евангелие и то, что непонятно, выкидывают и уже больше к этому не возвращаются. Тогда вместо Евангелия получаются какие-то обгрызки, по которым, как по сваям, не покрытым досками, не переберёшься на другой берег, не дойдёшь до признания Евангелия, как книги жизни, книги, в которой заключена вся высшая мораль – Истина и благая весть о спасении. Не нужно закрывать глаза на то, что непонятно; нужно всегда стремиться к тому, чтобы понять и отнюдь не производить этой „цензуры». Иначе человек остановится на полпути и будет желать идти в Оптину пустынь, но удерживать ногу от шага в неё.

  Вторая причина заключается в том, что мы хотим сразу, возможно быстрее решить этот вопрос, ограничиваясь беглым знакомством с Евангелием.  С упоением людьми изучается с разных точек зрения светская литература, читаются вороха критиков, отзывов, рецензий, но как дело коснётся Евангелия, то махают руками, говоря, что уже читали и знают эту книгу. Тема, затронутая Евангелием, так огромна, что люди, приступавшие к ней, тратили даже годы на её изучение, и всё же должны были признаться в своём бессилии сразу осветить её своим умом. Доктор философии Оксфордского университета Эдерштейм во введении своей книги „Исус и Его время» делает такое признание: „ «Первоначально сроком для написания книги было назначено 2 или 3 года. Но она отняла у меня 7 лет непрерывного и усидчивого труда. Всё-таки и в этом случае я чувствую, что мне следовало бы провести ещё 7 лет в занятиях тем,  что я мог назвать прикосновением только к воскрилию этого великого предмета».

  Джон Мотт рассказывал на своих лекциях о разговоре с профессором Сенди в Англии, 40 лет изучавшим Евангелие. Сенди говорил ему, что проведя почти всю жизнь в изучении личности Христа и Евангелия, он сейчас находится в таком положении, что как будто только приступает к изучению этой великой темы. Ещё до сих пор, когда написано столько исследований о Евангелии, всё ещё есть места, которые не по силам и современному образованному человеку. Но на ряду с такими недоступными местами, глубину которых переплыть удастся только гиганту, Евангелие содержит и такие доступные места, которые может перейти в брод и ребёнок, что и придает книге особенную ценность». И это отсутствие долгого и упорного труда по изучению Евангелия заставляет многих отвертываться от него. Многих удерживает от принятия Евангелия та мысль, что есть другие учения, которые будто выше по своим идеалам, чем идеал Евангелия. Но если мы откроем Евангелие на 5, 6 и 7 главах от Матфея (Нагорная проповедь), мы там прочтём о том, как самые сложные, роковые, жгучие вопросы жизни разрешены просто и до осязательности ясно. Прочтём ли мы только одну притчу о блудном сыне, и мы не задумаемся повторить слова Фаррара: „Если сложить в одно место всё, что писано и говорено Конфуцием, Сакиа Муни, Зороастром и Сократом, – а они писали и говорили много прекрасного, - и сопоставить им только эту притчу со всеми её оттенками и значениями, то неужели кто-либо может усомниться, который из сопоставленных предметов будет иметь наибольшую важность в применении к нуждам человечества». Евангелие „содержит в себе ответы на все вопросы, волновавшие и не перестающие волновать человечество; ведь только из него мы и узнаём о назначении человека, о смысле его жизни, о цели её и о средствах к достижению этой цели, об отношениях человека к Богу, к самому себе и ко всем людям». (Гладков. Три лекции). Ценность этой книги становится особенно ясной, когда читаешь признание людей великого духа о том безграничном влиянии, какое она оказала на них. И мы не можем не прислушаться к голосу этих людей, жизнью своей подтвердивших свою стойкость и убеждённость.

  Знаменитый педагог Ушинский говорит: „Есть только один идеал совершенства, перед которым преклоняются все народности – это идеал, представляемый нам христианством. Всё, чем человек, как человек, может и должен быть, выражено вполне в Божественном учении. И воспитанию остаётся прежде всего и в основу всего вкоренить вечные истины христианства. Это неугасимый светоч, как огненный столб пустыни, идущий вечно впереди человека и народов». Многие говорят, что идеалы Христа очень хороши и велики, но мы слабы и в данное время, при данных условиях не можем им следовать. Как грустно слушать подобное возражение! Каким нужно быть трусом, чтобы сказать эти слова! Ведь в стремлении к идеалу важно не достижение его, а именно это самое стремление само по себе; когда же мы достигнем идеала, он перестает уже быть им. Мф. 5:48 – „Будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный». Вот  идеал, который ставит христианство, и он так велик и высок, что человечество своими собственными силами никогда не придёт к Нему. Для того же, чтобы пойти к Нему, прежде всего нужно сойти с той мёртвой, неподвижной точки, которую человек обычно занимает, нужно пойти, чтобы дойти.

Но тут опять возникают новые сомнения. Евангелие – Книга, которая написана почти две тысячи лет тому назад, но так ли это? Действительно ли она была тогда написана? Быть может, она позже написана? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, необходимо будет пойти шаг за шагом в область древней литературы, посмотреть, нет ли там, у живших в те далёкие времена указаний на то, что эта книга была им известна. Найдя эти указания, мы тем самым убедимся в том, что Евангелие было подлинно написано в приписываемое ему время. (Преображенский. Писания мужей апостольских).

Варнава, друг и сотрудник Апостола Павла, в своём послании (IV гл.), написанном им около 70—80 гг, пишет: „Как написано» и приводит несколько текстов из Евангелия Матфея (9:13 и 22:14) и Луки (6:30). Эта фраза указывает, что ему были известны списки Евангелия. (Преображенский).

Климент (Римский папа) в послании своём к Коринфянам, написанном около 95 года, употребляет выражения: „Говорит Господь в Евангелии», „говорит Писание» и приводит чуть не буквальные тексты. (Преображенский).

Игнатий Богоносец в своих посланиях, написанных около 107 года (по дороге на казнь), пишет, что в Евангелии раскрыто для нас страдание Господа и несомненно доказано Его воскресение (Послание к Смирнянам, ст. 7). Относительно неверующих пишет: „Их не убеждают ни Евангелие, ни страдания каждого из нас» (Ibid. ст. 6). В послании к Филадельфийцам он пишет (ст. 9): „Евангелие содержит нечто препревосходнейшее... пришествие Исуса Христа, Его страдание и воскресение. Пророки предвозвестили о Нём, а Евангелие есть совершение». (Послания св. Игнатия Богоносца, изд. Казан. дух. акад.). Св. Игнатий приводит около 50 текстов из всех четырёх Евангелий. В сочинениях Иустина Философа  имеется 127 евангельских текстов, так что около 137 года все четыре Евангелия были уже известны.

 Ориген, родившийся около 186 года, написал очень много сочинений, среди которых имеются толкования на свв. Матфея и Иоанна. В его книгах против язычника Цельса, написавшего ряд нападок и критику Евангелия, содержится прекрасная апология христианства.

 Эти произведения как сторонников христианства, так и врагов его (Цельс) показывают нам, что 18 веков тому назад ни у кого не было нн малейшего сомнения в подлинности и достоверности Евангелия. А тогда ещё живы были те, кто своими ушами слышал и очами видел всё, что записано в Евангелии. Во втором веке были ещё живы те, кто видел первых исполнителей заповеди Христа о проповеди Евангелия, и у них никому и в голову не приходила мысль о неподлинности тех Евангелий, которые они слышали в церковном богослужении, читали дома, с словами которых они шли на костёр, на растерзание зверями... И только с течением времени, когда человечество уходило дальше от бывших великих событий, эти звуки песни святой всё более и более забывались и, наконец, возникли мнения, что Евангелия написаны чуть ли не в четвёртом веке. Итак, Евангелия написаны в первом веке и были хорошо известны современникам. Если при этом, может быть, явится у кого-нибудь мысль, что они написаны, что эти события выдуманы, то мне хотелось бы ответить тому словами Жан-Жак-Руссо: «Изобретатель заслуживал бы большего удивления, чем Тот, Которого он изобрел».

   Но есть люди, которые делают усилия, чтобы поколебать мысль о правдивости Евангелия. Есть люди, которые говорят, что Христа – обыкновенного учителя, каких было много во время страстных ожиданий иудеями Мессии, люди, Ему последовавшие, возвеличили, хотели подогнать под эту рубрику Мессии, приписали ему всё, что должно относиться к ожидаемому Мессии. Для этого Евангелистам пришлось, дескать, сочинять и родословные, и путешествия в Вифлеем и Египет, и собирать все народные сказки о якобы совершённых Им чудесах. Но эти люди забывают, во-первых, то, что мессия народа иудейского и Мессия Евангельский - две противоположности. Мессия народный - устроитель внешнего земного царства. Мессия же Евангелия – Устроитель внутреннего, духовного, небесного Царства. По мнению иудеев, мессия должен устроить своё царствование над ними и возвеличить иудейский народ над людьми, тогда как Христос проповедывал Царство Божие внутрь нас и пришёл призвать этих гордых, кичащихся своим последованием Истинному Богу людей – к покаянию, к оставлению своих старых путей, к перемене их на новый путь. Так что народ ждал одного мессию, а Евангелие представило им другого Мессию. Мессию, которого они оплевали, избили и распяли как величайшего преступника. И Евангельский Мессия всецело подходит к тому предреченному пророками за много сот лет Мессии, тогда как мессия иудеев – это только плод их желаний освободиться от ига римлян, составить своё царство и возвеличить свой народ. И этой мыслью о земном мессии, этим тайным желанием всего народа были проникнуты и ученики Христа и, несмотря на три года постоянных доказательств, что Царство Христа не от мира сего, ученики, перед самым вознесением, спрашивают Его: Деян. 1:6 – .„Не в сие ли время, Господи, устрояешь Ты царство Израилю».

 Если мы всмотримся внимательно в каждое слово Евангелия, если мы отнесёмся без предвзятости к этим простым и в то же время глубочайшим рассказам, то увидим, что в этих рассказах нет лжи, нет обмана. Когда вы присутствуете на суде и слышите показания свидетеля-очевидца, вы чувствуете какое-то доверие к нему, вы слышите, что он с мельчайшими подробностями описывает виденный им факт. Но ещё разительнее пример ученических сочинений на описания пережитого, виденного ими. Когда описывается какой-нибудь факт, то не бывает той искусственности и натянутости, какая есть в сочинённых фактах. Правдивый, безыскусный рассказ подкупает вас своей правотою и вы начинаете невольно доверять автору. То же самое происходит, когда вы читаете Евангелия. Вы видите, как эти простые галилейские рыбаки просто и без всяких прикрас рассказывают о бывших среди них событиях, рассказывают о своих горечах и сомнениях, о своих падениях и непониманиях, о своих противодействиях Христу. Ученики в своих Евангелиях показали, что жизнь их после сошествия на них Святого Духа резко переменилась. Они сразу поняли тогда все свои промахи, все свои ошибки и сомнения. Они показывают всем, что путь сомнений нужно пройти, пройти твёрдою стопою, сознавая, что все эти непонятные и тёмные места разъяснятся, что придёт время, когда свет небесного Солнца - Христа будет светить нам не сквозь запылённое стекло, а мы увидим Его лицом к лицу, как было с тремя учениками на Фаворе. Повторяю, только тщательное изучение Евангелия может нас привести к сознанию, что оно подлинно, что оно представляет из себя простой, безыскусный рассказ о том, что было для учеников дороже их земной жизни, благополучия и мнения людей. Таким образом Евангелие предстает перед нами в полной своей неприкосновенности, как рассказ о том, как протекала земная жизнь Христа и какие Он сделал дела в течение короткого промежутка своей проповеди Царства Божия перед родным Ему народом. Перед нашими глазами пронесутся тогда дивные сказания о рождении Христа, Его детстве, о чудесах, которые Он сделал, и, наконец, перед нами предстанет величайшее чудо, на которое делаются самые отчаянные штурмы, чтобы помрачить его блеск и значение - это чудо воскресения Христа. Перед этим чудом растворяются, как впадающая из реки в море вода, все чудеса, которые сделал Христос. В блеске не земного, но небесного величия предстает Он пред очами человека, который придёт к сознанию, к принятию этого чуда и, как жены мироносицы, бросится он к ногам Христа и поклонится в знак своей покорности Ему и побежит, как эти жёны, возвещать всем, что сделал с ним Христос, как он мучился и страдал, не имея покоя своей душе.

Но что же удерживает людей от принятия этого чуда, что заставляет их не следовать примеру свидетелей и очевидцев Слова, которые вдруг из разных уголков, где они укрылись перед распятием, вышли и стали проповедовать распятого Христа –воскресшим, оплёванного и прободенного Христа - Спасителем мира, Искупителем его? Мешают те рассуждения человеческой мудрости, которые не могут понять премудрости Божией, устраивающей дела, непонятные для человеческого ума. Эти рассуждения ума не могут понять Воскресения Христа, не могут объяснить, как это произошло. Наблюдая жизнь, длящуюся до последнего дыхания, после которого организм уже предназначается на разложение на свои составные части, люди, не верящие в Воскресение, не могут понять, как это вдруг могло быть нарушение „вечного закона о смерти». Подчинив всё своей человеческой классификации, люди всякое новое или непонятное происшествие стараются подогнать под какую-нибудь категорию знакомых явлений, сделать разного рода натяжки, лишь бы куда-нибудь всунуть этот никуда не укладывающийся камень. Точно так же поступают с величайшим, но непонятным для них фактом воскресения Исуса Христа. Много умов бились над объяснением этого явления, много предлагали разных теорий, но дать такой ответ, какой не оставлял бы и тени сомнений или противоречий, никто не мог, да и не сможет. Наиболее распространённых теорий воскресения Христа три: 1) О мнимой смерти Христа. 2)  О мнимом воскресении и 3)  Гласящая, что тело было украдено учениками.

 Представители первой категории предполагают, что Христос благодаря сильным истязаниям и распятию на кресте впал в летаргическое состояние, в котором и пробыл три дня. Очнувшись, Он увидел Себя в гробе и стал употреблять усилия, чтобы выбраться из него, отвалил камень и, воспользовавшись забытием стражи, ушел и явился ученикам. Но вдумаемся внимательно в эту теорию и сопоставим её с теми событиями, которые произошли перед крестной смертью Исуса Христа. Если мы припомним, что Христос, взятый римскими воинами и приведённый во двор Каиафы, был тут истязаем и оскорбляем людьми, которые Его окружали, затем Его водили к Пилату, Ироду и опять к Пилату, который отдал приказ бить Его целому полку (600 человек), после чего Его заставили нести крест на Голгофу и Он постоянно падал от физической слабости, то мы увидим, что запас сил Спасителя был весь истощён. Последовавшее затем пригвождение ко кресту с прободением конечностей гвоздями, что сопровождалось большой потерей крови, должно было вызвать непременную смерть. Но если даже предположить, что Исус Христос не умер от этих нечеловеческих мук, то прободение копьём ребра должно было окончательно изгнать остатки жизни из Его измученного тела. Но допустим на мгновение, что Исус Христос обладал необыкновенной жизнеспособностью и в третий день проснулся от сна, в котором находился. Но как же Он мог отвалить камень, который был очень тяжёлым? Как человек, три дня ничего не евший, может это сделать, да к тому же имея язвы на руках и ногах?

 Настоящая война показывает, что человек с простреленной ногой не может ходить по крайней мере две недели, а Христос прошёл с учениками в Еммаус и обратно, чтобы явиться им же в Иерусалиме – а ведь это около двадцати вёрст. Какой же был бы у Христа вид Победителя, когда Он явился Своим ученикам? Ему нужен был бы тщательный уход и полный покой. Вот к каким выводам приводит нас нелепое допущение, которое даже самый ярый отрицатель Христа Штраус отвергает самым энергичным образом. Мне где-то пришлось видеть снимок с картины „Воскресения Христа». Автор, видимо, пропитанный этой теорией, нарисовал Его выползающим из какой-то дыры. При взгляде на неё не было никакого восхищения кистью великого художника, была лишь одна горькая обида, одно лишь негодование. Но, отвергнув эту теорию, Штраус выставляет свою, говоря, что Христос умер, но не воскресал, а ученики Его с нетерпением ждали, что Он воскреснет, что Он явится им и начнёт устраивать Своё царство, и что благодаря этого страстного ожидания в их воображении начались галлюцинации и им представился воскресший Христос. Но чтобы говорить так, нужно доказать, что явление Христа было призрачным. Но как раз эту-то мысль и отвергает Христос: Лук. 24:39 - „Осяжите Меня и рассмотрите, ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня». А Фома, который не хотел верить, и только тогда уверовал в воскресение Христа, когда вложил пальцы в раны Господа! И чтобы окончательно убедить их, что Христос воскрес, Он ест перед ними рыбу и мёд. (Лук.24:41-43). Как же это так получилось, что ученики вкладывали свои пальцы в пустое пространство и видели, как куда-то, неизвестно куда, вдруг девалась и рыба, и мёд. А Фома, который не мог поверить словам других, он тоже подвергся этой галлюцинации? Да и самый факт галлюцинации был бы возможен лишь тогда, когда у учеников была бы пламенная вера в воскресение их Учителя. А этого-то и не было. Они все разбежались от страха, от ужаса и даже самый горячий по вере и решительный Пётр сидел во рву и плакал. Наконец, наука твёрдо установила, что галлюцинации не могут быть одновременно у многих людей, а в особенности у мужчин, как менее поддающихся этой болезни.

  Остаётся еще третья теория о том, что ученики украли тело Христа и затем сказали, что Он воскрес. Это самая ранняя теория, составление которой принадлежит начальникам иудейского народа, предавшего Христа на распятие. Эта теория была бы допустимой, если бы синедрион не испросил у Пилата разрешения поставить стражу из данного им на праздник отряда римских солдат. Но вот стоит стража воинов, закалённых в боях, и вдруг эти воины должны уснуть и уснуть так, что не слышали ни приближения учеников, ни шума отваливаемого камня. Нужно крепко спать, чтобы не слышать этого сильного шума, да ещё на страже, за сон во время которой по римским законам полагалась смертная казнь. Но воинов не казнили, следовательно этой вины за ними не было. К тому же и самый дух уныния, полного упадка и растерянности, царившей среди учеников, совсем не говорит за то, чтобы они, не веря в воскресение их любимого Учителя в третий день, вдруг собрались вместе, похитили мёртвое тело и потом наглым образом морочили всех своих последователей и умирали за эту свою выдумку. Нужно плохо знать психологию людей, нужно иметь слишком много смелости, вернее – наглости, чтобы сказать это об учениках, которые потом в течение всей своей жизни не показали себя ничем, что могло бы запечатлеть их имя тёмным клеймом. Жизнь их резко изменилась с тех пор, как они узнали о воскресении их дражайшего Учителя, они вдруг стали иными людьми. И никакая ложь, как бы она искусна ни была, не могла бы этого сделать с ними, и рано или поздно она выплыла бы на Божий свет, и тогда было бы полное осмеяние христианства. Этого нет, и нет потому, что все эти теории являются выдумками, основанными на желании подорвать авторитет Евангелия, которое благодаря искренности и полной безыскуственности описаний невольно подкупает читателя и располагает его к доверию и преклонению пред Тем, Кто Премудростью Своею показал полную несостоятельность человеческой мудрости. Но как же произошло тогда это величайшее чудо, чудо победы над смертью, чудо воскресения Христа?                   

По рассказам Евангелий, которым, как я уже сказал, мы не можем не верить, если бы даже были людьми неверующими, оно происходило так: вдруг сделалось землетрясение и воскресший Христос вышел из пещеры. Воины, сторожившие гроб, частью пошли к Пилату, частью к первосвященникам и сообщили о происшедшем. Первосвященники подкупили воинов и пустили в народ слух, что ученики украли тело Исуса Христа. А Пилат, получив правильное донесение о воскресении Христа, отпустил их. Если бы воины спали, или бы они видели выходящего Христа и не задержали Его, то они понесли бы строгое наказание за эту вину. Но Пилат, основываясь на показании воинов, этих единственных свидетелях происходившего в ту великую и таинственную ночь, доносит в Рим кесарю Тиверию, что в Палестине был учитель по имени Христос, называвший Себя Сыном Божиим, которого он, Пилат, по требованию народа, осудил на крестную смерть, и Тот воскрес в третий день, о чём знают многие и считают Его за Бога, и что Он сделал много чудес при Своей жизни. Тиверий велел римскому сенату внести Христа в число римских богов и не преследовал христиан.

  Историк Евсевий приводит (кн. 1, гл. 11) выдержку из истории Иосифа Флавия „Иудейские древности» (кн. 18, гл. 3, отд. 3): „Около этого времени жил Исус, мудрый человек, если нельзя иначе назвать Его, как только человек; ибо Он совершил дела чудные, учил тех, которые с охотою приемлют истину. Он приобрёл Себе много последователей, как из иудеев, так и из язычников. Он был Мессия (Христос). Несмотря на крестную смерть, на которую Пилат, по требованию старейшин народа, осудил Его, первые ученики Его не оставили прежней к Нему любви. Он явился им живым три дня спустя после Своей смерти, как предсказали пророки об этом и о других чудесах Его жизни; и до сего дня последователи Его продолжают существовать под именем христиан, которое они имеют от Него».

  Таким образом самый главный камень преткновения перейден; воскресение Христа, это величайшее чудо, должно быть принято людьми как истина, как факт. И перед нами раскрывается свободный путь к принятию Евангелия, как книги, заключающей в себе справедливые, искренние описания фактов, сопровождавших проповедь Христа, как книги, в которой мы найдём живое слово о живой жизни. Мы узнаём из неё, что наша жизнь, наши интересы закрывают от нас горячие лучи солнца, лишают нас радостной и полной любви жизни, погружают нас в такой дым, который не даёт нам ясно видеть красоту жизни, но даёт видеть её только в тёмном свете. В новом свете предстанет тогда жизнь человека, иными будут его взгляды, иное будет у него отношение к себе и окружающим. Пустота, бесцельность и бессмысленность жизни сменятся ожиданием „нового неба и новой земли, где царствует Правда». С. Фомичёв. «Ст. Мысль» 1915 г. стр.327-336

 Иер.1:12 – «Господь сказал мне: ты верно видишь; ибо Я бодрствую над словом Моим, чтоб оно скоро исполнилось». Иоан.17:6 – «Я открыл имя Твоё человекам, которых Ты дал Мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твоё». Откр.3:8 – «Знаю твои дела; вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить её; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Моё, и не отрёкся имени Моего».