Вопрос 2619: 12 т. 

Непонятное нужно разрешать, спрашивать, задавать вопросы. Но почему ученики Иисуса иногда боялись спрашивать Христа ? Мрк.9:32 – «Но они не разумели сих слов, а спросить Его боялись».

Ответ: 

Такое выражение встречается только два раза в Евангелиях. И оба раза это было тогда, когда Господь говорил о грядущих Своих страданиях. Лук.9:43-45 – «Он сказал ученикам Своим: вложите вы себе в уши слова сии: Сын Человеческий будет предан в руки человеческие. Но они не поняли  слова сего, и оно было закрыто от них, так что они не постигли его, а спросить Его о сем слове боялись». Блаж. Феофилакт толкует: «Но они не поняли слова сего; и оно было закрыто от них, чтобы они прежде времени не вдались в печаль и не смущались от страха. Итак, Бог, снисходя к их слабости и руководя их как бы детей каких, попустил им не понять того, что говорилось о Кресте. Приметь и благоговение учеников, по которому они не дерзали, даже более боялись спросить Господа. Ибо страх усиливает благоговение, равно как и благоговение есть страх, растворенный любовью». Может, кого-то смерть знакомых не смущает, но если это Друг, Тот, от Которого  зависит безопасность и своей жизни, то известие о Его кончине повергает их в глубочайшую печаль. Со смертью Христа ученики видели   и свою кончину, если они останутся беззащитными перед лицом озверелых евреев-фанатиков: Иоан.11:8,16 – «Ученики сказали Ему: Равви! давно ли Иудеи искали побить Тебя камнями, и Ты опять идёшь туда?.  Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдём и мы умрём с ним».  Причина, почему ученики боялись переспросить о распятии Христа, была по-человечески понятна тогда, когда вера в служение Воскресшему была ещё на нуле. Пока не переспросили, что, может, что-то не так поняли, не расслышали, их утешала мысль, что не о Его смерти всё же речь идёт; делала слова Христа о Его поругании нетвёрдыми.  А если бы на вопрос их Он ответил, что Его убьют обязательно, тогда бы они расслабли  окончательно. И ещё, они слова о воскресении  Христа совершенно не понимали, а прослыть глупыми не хотели, боялись показаться совсем уж неучами.

Несчастье в счастье трудно превратить,

Когда тебя  подталкивают к краю;

Сознанью, совести и Богу вопреки,

Булыжник тычут в зубы вместо каравая.

       Кому на долю выпали ошмётки,

       Отбросы общества клеймят несправедливо.

       Таким останется одно – усвоить чётко:

       «Несчастье только Бог мог разнарядить мимо».

Не каждому удастся, кто к горю прикоснулся -

Не к своему, но с тем, кто опрокинут -

Давление понизить на повреждённом пульсе,

Хотя соприкоснуться  с падшими противно.

       Эх! Люди, граждане и просто недрузья!

       Всего лишь раз живём во тьме, тупея.

       С кем мы сроднились, что разнять нельзя,

       Живые средства гробим в мавзолеи?

Несчастных, обездоленных и всяких,

Когда и где случался недостаток,

Перед какой нуждой мы не ломали шапки

И не напились вдрызг с похмелья и с устатку?

       Не говори, что недруг нам не личный враг,

       А враг тоталитарным государствам;

       Не он, а ты будь милостыне рад,

       Тебе зачтётся в  памяти прекрасным.

Блаженнее давать, отнюдь не принимать,

Облагодетельствовать чудом уцелевших,

И для еврейских деток превратиться в мать -

Ты не расхристанный фанатик, под старообрядца леший?

       Им все еретики – не так согнули пальцы,

       Хотя, быть может, сам по злу похож на беса.

       Учи быть милосердным деточек сызмальства,

       Чтоб, повзрослев, не  путался, влача жида за пейсы.

Нас учит всех любить Христова благодать,

Не разбирая недругов крапивных.

Сумей последышам обугленным подать -

На выступе любовь поможет закрепиться.            4.2.05. ИгЛа