Вопрос 3737: 25 т. 

Как Вы относитесь к числу «13» ? Почему многие боятся или не любят это число?

Ответ: 

Суеверие, основанное на ожидании несчастья. Объяснение дают такое, что в латинском языке слово «смерть» – «mors», начинается с буквы «m», а эта буква в алфавите стоит на 13 месте. 1Кор.15:53-55 – «Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. Смерть! где твоё жало? ад! где твоя победа?» «оportet enim corruptibile hoc induere incorruptelam et mortale hoc induere inmortalitatem; cum autem mortale hoc induerit inmortalitatem tunc fiet sermo qui scriptus est absorta est mors in victoria ubi est mors victoria tua ubi est mors stimulus tuus». Пс.17:5 – «Объяли меня муки смертные, и потоки беззакония устрашили меня». Евр.2:15 – «избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству». Сир.41:2 – «Мысль об ожидаемом и день смерти производит в них размышления и страх сердца». Сир.41:5 – «у всякого досада и ревность, и смущение, и беспокойство, и страх смерти, и негодование, и распря, и во время успокоения на ложе ночной сон расстраивает ум его». Суеверие достигает такой степени, что отменяют счёт с цифрой «13» – пропускают такой номер в этажности, в номере квартиры. Во-первых, от цифры этой ничего не зависит, а во-вторых, смерть в любом случае никого из живущих не минует. 1Макк.7:43,49 – «И вступили войска в сражение в тринадцатый день месяца Адара, и разбито было войско Никанора, и он первый пал в сражении… и установили ежегодно праздновать этот день тринадцатого числа Адара». Быт.17:25 – «Измаил, сын его, был тринадцати лет, когда была обрезана крайняя плоть его». 3Цар.7:1 – «А свой дом Соломон строил тринадцать лет и окончил весь дом свой». Есф.9:17 – «Это было в тринадцатый день месяца Адара».

Над Елеонскою горою Царила полночь; всё кругом

Объято было мирным сном И безмятежной тишиною

В саду Гефсиманском стоял Он один

Предсмертною мукой томимый.

Отцу Всеблагому в тоске нестерпимой

Молился страдающий Сын.

«Когда то возможно, Пусть, Отче, минует Мя чаша сия,

Однако, да сбудется воля Твоя…»

       И шёл Он к Апостолам с думой тревожной,

       Но, скованы тяжкой дрёмой,

       Апостолы спали под тенью оливы,

       И тихо сказал Он им: «Как не могли вы

       Единого часа побдети со Мной?

Молитесь! Плоть немощна ваша!...» –

И шёл Он молиться опять.

«Но если не может Меня миновать –

Не пить чтоб её – эта чаша,

       Пусть будет, как хочешь Ты, Отче!» – И вновь

       Объял Его ужас смертельный

       И пот Его капал на землю, как кровь,

       И ждал Он в тоске беспредельной.

И нова к Апостолам Он подходил,

Но спали Апостолы сном непробудным, –

И те же слова Он Отцу говорил,

И пал на лицо, и скорбел, и тужил,

       Смущаясь в борении трудном!... О, если б я мог

       В саду Гефсиманском явиться с мольбами

       И видеть следы от божественных ног,

       И жгучими плакать слезами! О, если б я мог

       Упасть на холодный песок И землю лобзать ту святую,

Где так одиноко страдала Любовь,

Где пот от лица Его падал, как кровь,

Где чашу Он ждал роковую!

О, если б в ту ночь кто-нибудь,

В ту страшную ночь искупленья

Страдальцу в изнывшую грудь

Влил слово одно утешенья!

       Но было всё тихо во мраке ночном,

       И спали Апостолы тягостным сном,

       Забыв, что грозит им невзгода,

       И в сад Гефсиманский, с дрекольем, с мечом,

       Влекомы Иудой, входили тайком

         Мятежные сонмы народа!                  А.Н. Апухтин