Вопрос
2710: 12
т.
Есть
ли предчувствия какие-то, что война обязательно будет ?
Кто об этом пишет прямо? Перед первой мировой войной были такие
размышления?
Ответ:
Были
и притом в разных слоях населения, как и сейчас.
«Грядущий
день.
1Фесс.5:3 –
«Ибо, когда будут
говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно
постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во
чреве, и не избегнут».
Эти слова пророческого значения сказаны очень давно. Сказаны они
фессалоникийцам, в предупреждение пришествия дня Господня. И вот как
многозначущи они ныне! Человечество наших дней, гордое человечество
гордо называемого XX века, упоенное своею мнимою культурою, глубоко
презирало эти вещие слова. Оно в своем самообольщении результатами
своих приобретений в области техники, промышленности, науки и мышления
гордо yстaновило, что ныне настало время мира на земле, что никакая
неожиданность не может грозить человечеству своею катастрофичностью, а
посему, мол, и эти слова суть пустой звук.
И
нужно признаться, что если смотреть на этот вопрос глазами
ограниченного ума человеческого, ума не простого ограниченного
человека, а глазами ума человека, стоящего на высоте современных
человеческих достижений, то и нельзя было не прийти к тому заключению,
что мир на земле почти обеспечен.
Да
и как было этому не поверить, когда об этом свидетельствовало столько
обстоятельств, влиявших на установление этой веры.
Во-первых,
религия уже целые тысячелетия трудилась над дикими инстинктами
человека, облагораживая их; во-вторых, изобретения человека настолько
сблизили народы между собою и так спутали их духовные и торговые
интересы, что никакое несогласие между ними казалось невозможным;
в-третьих, орудия войны под влиянием гениальных усовершенствований в
своих силах разрушения, смертоносности,
достигли такого внушительного совершенства, что они заставляли бросить
всякую мечту о нападении одного народа на другой, ибо уж слишком
наглядною казалась очевидность невероятного истребления себя и других и
вся невыгодность этой операции; в-четвёртых, современные социальные
учения, казалось, в корне уничтожали всякую национальную рознь, сводя
борьбу не к борьбе национальностей между собою, а к борьбе неимущих
классов с имущими, ибо самыми злыми страданиями современного
человечества были не страдания от господства одной нации над другой, а
страдания от господства имущего класса над неимущим, а эти страдания от
засилья имущих над неимущими во всех странах одинаковы. Поэтому-то
социалисты всех стран и кричали на весь мир: „Пролетарии всех
стран, соединяйтесь!» Это был мировой призыв к мировой
борьбе, но только не государства против государства, не нации против
нации, а класса против класса, т. е. бедных против богатых. Это
движение было сильно, объединено международно и облагоустроено. Вожди
этого движения уверяли (и сами верили), что они, когда надо,
не дадут совершиться нападению одного народа на другой. И вера эта
казалась прочной; в-пятых, и сами правительства государств сознали
пагубность современной войны и одинаковую её разорительность, как для
побеждённого, так же точно и для победителя, и поэтому делали время от
времени съезды мира. На этих мировых съездах представители государств
трудились над решением вопросов, каким путём установить мирное
сожительство народов между собою, над изысканием средств разрешения
споров между государствами путём третейских судов и т. п. Для этих
съездов и в этих целях был создан в Нидерландах, в Гааге, огромнейший
дворец мира. В нём заседал мировой трибунал, руководивший делами этого
стремления; кроме этого существовало множество обществ мира,
разбросанных по всему свету, задачей которых было трудиться над
распространением мечты о достижении мирной жизни народов между собой.
Примером
стремлений этих обществ могут служить слова руководителя одного из
таких обществ в Англии Сэра Макса Ветчера, приведённые в № 12173
„Нового Времени» от 31 января 1910 г. Вот что,
между прочим, изображено было в этой газете: „В Петербурге в
настоящее время гостит Сэр Макс Ветчер, популярный английский
общественный деятель, задавшийся в последние годы грандиозной целью: объединить
все европейские государства, в одну великую европейскую федерацию на
экономических началах.
Мы
не поднимаем,—говорит Сэр Макс Ветчер,— вопроса о
всеобщем разоружении, так как мы того мнения, что этот вопрос будет
разрешён отдельными государствами по мере осуществления идеи
европейской федерации. Желательно лишь, чтобы все государства
объединились для совместной защиты Европы, и в этом случае вопрос о
войне и мире должен быть в руках особого европейского комитета, который
и решает вопрос: быть войне или нет... Мы имели возможность убедиться,
– так продолжает Сэр Макс Ветчер, – что наш проект
в главных своих чертах встречен повсюду с величайшим вниманием и
большим сочувствием, вследствие чего мы и надеемся на близкое
практическое осуществление наших идей... Моя работа близится к концу...
Я надеюсь создать международную силу, с которою придётся считаться и
которая сумеет остановить любую волну».
(С.
Нилус. „Близ грядущий антихрист». Стр. 197).
Припомнить
надо также и эсперантистов - последователей международного языка
эсперанто, которые создали огромное международное сообщество, говорящее
одним языком и стремящееся к цели установления братства народов между
собою. И их призыв был таков: „посредством эсперанто
– к братству всех народов». Современные науки также
имели совершенно международный характер, а также и торговля. И
множество других обществ и сообществ трудилось на почве объединения
между собою народов, а потому-то невольно и говорилось: „мир,
мир – и утверждение»... И верилось, что это именно
так и должно быть, а не иначе. И это было очень понятно: уж слишком
бессмысленной казалась война современному образованному и мыслящему
человеку. И человек гордился этим сознанием и, опираясь на свои чисто
человеческие знания, хотел устроить свою жизнь, устроить её вне Бога.
Устроить не на фундаменте Божия благоволения и благословения, а на
фундаменте гордости своего знания. Поэтому человек и удалился от Бога.
Бог ему стал не нужен, как делается ненужным вставшему на свои ноги
сыну отец, а поэтому человек и забыл про Бога, забыл и про заповеди
Его. И забыл до того, что даже стал дерзко утверждать: „Нет
Бога». Как тот безумный, о котором сказал царь Давыд: Пс.13:1 -
«Сказал безумец в
сердце своем: «нет Бога».
И потому - случилось
с человеком по тем же словам псалмопевца: „Они
развратились, совершили гнусные дела; нет делающего добро».
Да,
так, именно так и вышло оно с человеком теперь. Человек. забыв Бога,
приспособив по своим похотям Евангельское учение (католичество) и даже
извратив смысл его, а часто даже отвергая его и называя христианство
религией человека-мямли, человека, воспитывающегося в хлопушках
(обложенным хлопьями ваты, как слаборождённый цыплёнок в печурке),
человека, якобы никчемного, неспособного к борьбе на поле жизни,
неспособного создавать, творить и повелевать (протестанты и
безбожники), стал поклоняться религии разума, религии физической силы и
человеческой воли. Дойдя до этого, человечество отвергло совесть,
отвергло жалость, стало за непостыдное считать ограбить, обобрать
другого, лишь бы сделать это „культурным» способом,
и даже похвальным провозгласило установление сознания:
„человек человеку волк», а отсюда уж понятным
вытекало, что если не ты съешь другого, то он съест тебя. В догмат
возвели мысль: человек – мир, сам в себе вполне законченный,
самодовлеющий, имеющий возможность существовать без посторонней помощи,
а потому ему ничуть не позорно всё сметать, что станет на пути его
желаний, а если не он столкнёт другого, то его самого столкнут с пути
других (учение анархистов). Долой всё неспособное жить своими силами!
Долой из земли живых всё слабое, хилое, больное! Пусть живут только
здоровые, сильные люди (точнее: человекозвери) –проповедывали
они.
Мерзость
этого дьявольского учения разливалась на все стороны человеческой жизни
и всю жизнь человеческую оно отравило ядом своим. Раз установилось
понятие: жри, а не то тебя сожрут, то уж тут никаким нравственным
поступкам нет места! Разрушались отношения людей между собою, как двух
равных миров, разрушались и их права одного к другому как нравственные,
вытекавшие из христианской религии, так и гражданские, установленные
государством. Святого у человека по отношению к человеку ничего не
оставалось, и потому человек действительно начинал руководиться
инстинктом волка - жрать вся и всё, что сожрать может, а если подавился
какою костью, ну - туда мне и дорога! Не стало уважения к чужой
собственности, к чужой супруге, сестре, матери, не стало содружества,
не стало уважения к семье, обществу и государству. Государства между
собою также жили, руководясь волчьим инстинктом, и старались, несмотря
на свои мирные съезды, превзойти одно другое своими вооружениями. В
последнее время стало крылатым выражение: „вооружены до
зубов», но оказывается и это выражение было бледно перед
действительностью. Этими вооружениями, давившими народы своею стальною
тяжестью, по мысли немцев-германцев, устанавливался якобы самый
надежный мир. Они даже и пословицу на этот счёт выработали:
„Если хочешь мира – будь готов к войне».
Т. е. им казалось, что вооруженная готовность к войне удержит всякого
от войны. Но ведь это же с их дьявольской руки думали и другие, или
точнее: были вынуждены думать так и также тщательно вооружаться.
К
чести России, Франции и Англии, что не они придумали и установили
мысль, что человек человеку волк и что отношение человека к человеку
должно быть волчьим, а немцы, протестанты в начале и безбожники потом.
В особенности к чести России, что она на этот призыв всё время
стремилась влиять как раз в обратном направлении, т. е., что она не
хотела признавать за догмат этой волчьей мысли, а призывала народы к
мирной жизни и сокращению вооружений, а если можно, то и к разоружению.
По почину её венценосного вождя был первый съезд представителей
государств для обсуждения условий мирного сожительства. И нужно
признать, что большинство государств на этот призыв откликнулись
сочувственно и лишь германцы остались особняком и не хотели признавать
за полезное это стремление.
Зато,
и к своему горю, государства, стремившиеся к осуществлению задач
мирного сожительства, внимали голосу, зовущему к миру, и верили в
достижение этих стремлений. Эти государства, веря в рассудочность
современного ума человека, верили также и в то, что ум человека победит
в нём инстинкты зверя, и потому мирное сожительство государств вполне
достижимо. Поэтому они все усилия германцев вооружаться с ног до головы
считали безумными, непроизводительными тратами труда и времени. Поэтому
они и вооружались только постольку, поскольку это было необходимо,
чтобы не быть в случае, паче чаяния, взятыми германцами голыми руками,
как говорится. Они верили и говорили: „мир, мир и
безопасность»! Война невозможна, она даже немыслима между
европейцами, ибо это будет не война, а взаимоистребление; человеческий
рассудок не допустит до этой разрухи. Да и сам Вильгельм, ныне
пресловутый император германцев, также направо и налево утверждал:
„мир, мир, воевать нельзя и не нужно и не с кем»!
Мало и этого, он даже сам предупреждал европейские государства от
грядущей опасности с азиатского Востока: с возвышением Японии и
пробуждением Китая. Он звал Европу к жизни в согласии, дабы не быть
порабощенными азиатами. И собственноручно картину нарисовал, изобразив
символически группу государств Европы, сбившихся в кучку и с ужасом
всматривающихся вдаль Востока, откуда поднимается ужасный жёлтый дракон
с разинутой пастью, стремящийся поглотить Европу. И Германии на картине
было отведено первое, почётное место в защите Европы от жёлтого дракона
Востока. Не дивная ли это аллегория? Не благородный ли это призыв? И
как было не восклицать, созерцая все это: „мир, мир и
безопасность!»
И
восклицали, и верили в это, и надеялись, что это так именно и будет!
Вера и надежда были, но не было любви: пока Вильгельм говорил одно, а
по ненависти, по зависти он думал другое. Усыпляя бдительность
народов-соседей призывами к миру, он в ту же пору потихоньку оттачивал
нож, чтобы иметь возможность подчинить себе этих соседей силой. Дьявол
зависти, внушивший мысль „жри, а не то тебя
сожрут», действовал медленно, но верно: ибо Вилгельм никому
не верил и всё думал, что его обманут, нападут и покорят. Общество
человеческое, засеявшее большие поля жизни ветрами безверия, жизни по
чувствам животного, а не человека, живущего в Боге, должно было пожать
бурю, ураган, рождённый этими посевами. Посевы эти росли, цвели и
наконец принесли сторичные плоды. Тот, кто первый провозгласил призыв:
«мир, мир и
безопасность» в 1897 г., т. е. наш венценосный вождь, в 1914
г. первый вынужден был вынуть меч из ножен и нарушить эту идею. Злая
воля германской политики в своих затаённых стремлениях втравила Россию
в войну на Дальнем Востоке в целях ослабить её. Чего и достигла!
Этого
желали и другие государства, хотя и на свою голову, как оказалось
теперь. Ибо тогдашнее могущество России было всем – зависть.
Но таковы человеческие стремления: известно, что обычно стремятся к
одному, а достигают другого и
притом совершенно противоположного. В сущности противоположных
результатов добилась и Германия: Россия в войне с Японией приобрела
тяжело доставшийся, но зато полезный опыт, урок, благодаря которому в
нынешней войне она оказалась гораздо сильнее, нежели могла бы быть,
если бы она не имела японскую войну и не пережила революцию. Но война
на Дальнем Востоке была лишь прологом к грядущим событиям, событиям
ужасным, последствия которых трудно предвидеть. Война России с Японией
- это было первое звено той длинной цепи событий, которые ныне
развиваются, цепляясь одно за другое и выковывая могучую железную цепь
событий грозного предопределения свыше.
Грядущий
день ужасен. Разгадать его содержание не в наших силах, но сам он виден
в тумане предведения. О нём, об этом дне ужасов и смерти говорили
пророки Даниил, Иезекииль, Иеремия в Ветхом Завете и Иоанн в
Апокалипсисе, в Новом. Это - день грядущего тысячелетнего царства
Христа с избранными Его и борьбы с антихристом. Последствия войны с
Японией имели причинную связь с войной балканской: эта вторая была
вызвана теми же злобными силами, травившими одних на других, в
стремлении ослабить борющихся и захватить их, ослабленных, под свою
опеку, а потом и в рабство. Пророчества
о конце всемирном связаны с пророчествами о падении и восстании
Царьграда, т. е. Константинополя. Царьград, павший под ударами
магометан в своё время, согласно пророчеств, предсказанных при его
закладке, на основании виденных Константином Равноапостольным орла,
схватившего змею и поднявшегося с нею в воздух и павшего оттуда
бездыханным от укуса змеи, и потом этой змеи, убитой христианами,
восстанет, и именно так, как было разгадано тогдашними мудрецами это
событие. Орел – христианство, при Константине победившее
язычество и создавшее Царьград - второй Рим; змея
– магометанство, низведшее Византию, а с нею и христианство,
на месте греческого царства, до ничтожества. Змея, убитая окружавшими
царя христианами, это Турция, имеющая погибнуть под ударами христиан. И
притом, по пророчеству, христиан Севера и с именем
„Русь». Но прежде чем русские или русы завладеют
Царьградом, около него сойдутся многие народы на общую битву, на общее
истребление, в стремлении каждого самому завладеть вожделенным городом
и его выгодным местоположением на мировых путях народов.
Время
это приблизилось. Приблизились ужасы всеобщего истребления народами
друг друга, приблизилось
время конечного падения Турции и освобождения Царьграда и Святой Софии
от ига неверных. Стало-быть, близок вслед за сим и день
Грядущего Господа. Все события с несомненною ясностью говорят за то, что святая
София должна быть в руках русских. Это говорят и древние пророчества,
это говорят и события настоящего времени, если их голос умеют слышать и
понимать. Святая София по пророчеству будет в руках христиан
восточно-православных и следовательно ни протестанты-немцы, ни
католики-французы, ни англикане не могут ею владеть; не могут ею
владеть и болгары, как отступившие в группу врагов восточных и
изменившие идеям славянства; не могут владеть и греки, ставшие в
двусмысленное положение к восточным. День грядущий близится. Русские
будут в Царьграде! Но прежде, чем это настанет, сколько ужасов должно
совершиться!.. Сколько крови будет пролито, «сколько слёз и
стенаний, плача и вопля!» Пророчество говорит, что на устьях
Константинополя (Босфор, Дарданеллы) сойдутся все народы земли, чтобы
сразиться друг с другом. Крови будет пролито столько, что она будет
достигать „конской узды», и народы земли во
взаимоистреблении превзойдут всё ужасное, что только можно себе
вообразить. Всякая фантазия бледна перед имеющими совершиться ужасами!
Ныне
вокруг Царьграда уже собираются народы земли, чтобы взаимно сразиться,
а частью уже и сражаются. Кого там нет? Русские, турки, англичане,
французы, болгары, греки, немцы всяких видов: австрийцы, баварцы,
пруссаки, саксонцы и т. д., венгерцы, чехи, поляки, румыны, черногорцы,
канадцы, бразилиане, индийцы, кафры, сомалийцы и проч., им же несть
числа. Персия, Афганистан и Китай к этому германцами подготовляются;
Япония уже участвует в войне, и следовательно остаётся только малое
число государств, которые ещё не пришли на взаимоистребление, но и они
еще придут! И их захватит водоворот мирового бедствия! И мы ныне уже
видим духовными
очами, что предсказанные события начались и развиваются. И развиваются
они совсем не так, как их направляют люди, а именно так, как это угодно
Провидению или точнее, Тому, Кто управляет мирами.
Люди
в своей ненасытной жажде честолюбия и в самообольщении своего разума,
делают как будто своё строго обдуманное дело, а на самом деле делают
то, что предначертано Богом.
Германцы,
в стремлении покорить мир, создали стремление, называемое по-немецки:
„Drang nach Osten», т.-е. движение на Восток. И
подготовляя успех этого движения, толкнули русских на Дальний Восток и
стравили с японцами. Это была первая кровь, пролитая в сущности не на
полях Манчжурии, а на проливах Константинополя. В этом же стремлении
сразились балканцы с турками, а потом передрались между собою. В этом
стремлении Германия заполонила Турцию своими инженерами при постройке
Багдадской железной дороги, начавшейся из Константинополя, и своими
офицерами в турецкой армии. Когда же балканцы были ослаблены, а Турция
мирно полузавоёвана, Германия натравила Австрию на Сербию, в явном
предведении, что это вызовет войну Австрии с Россией, а потому
Германия, якобы спасая Австрию, подчинит её себе, Сербию и Черногорию
поработит, Болгария сопротивляться не посмеет или же будет раздавлена,
Румыния не пикнет, Турция будет захвачена, Россия умалена. А потом,
спустя время для новой подготовки, с вновь завоёванными и порабощённьми
народами, Германия окончательно задушит Россию,
потом Францию, и уж после всего Англию. Италия, как союзная страна,
сама собою поглощалась Германией. О Персии и говорить не стоило. Индия,
с падением Англии, также подчинялась Германии. Ну, а остальные малые
государства, как, например, Испания, Португалия, Дания, Нидерланды,
Норвегия и Швеция сами собой поклонились бы Германии.
Это
приблизительно самая точная картина событий, которые рисовались
умственному взору германского императора. Вот тогда-то именно он и
противостал бы дракону жёлтого Востока, как казалось ему. И вот
поэтому-то он и нарисовал Германию, стоящей впереди всех народов Европы
на своей аллегорической картине перед „жёлтой
опасностью». Получалось впечатление, смотря на картину:
народы Европы боязливо прячутся за спину Германии. Мы видим из
изложенного, что план Германии задуман был цельно. И с такою же
цельностью началось его осуществление.
Чтобы
дать личину, приличный предлог поглотить Сербию, задумана была
провокация убийства австрийского престолонаследника в Боснии
гимназистом, сербом по национальности. Австрия решила своими средствами
покарать Сербию за якобы науськиванье на это убийство. Россия,
разгадавшая план немцев, не могла не вступиться за Сербию, а Германия
поспешила объявить России войну, но так как Франция не могла допустить
разгрома России Германией и Австрией, то она также запротестовала; а
так как у Германии был давно составлен план разгрома Европы, начиная с
Франции, как с самой слабой, по её мнению, страны из числа
тройственного согласия (Русь, Франция, Англия), то, чтобы не нарушить
цельности этого плана, Германия, не дав Франции оглянуться, одуматься,
бросилась на неё со всею силою подготовленного вооружения. А чтобы бить
наверняка, Германия бросилась на Францию через Люксембург и Бельгию,
ибо прямо на Францию броситься было нельзя, так как тогда пришлось бы
наткнуться на целый пояс французских крепостей, через нейтральные же
государства крепости обходились и Францию взять было легко. Само собою
разумеется, что этот план был построен на подлом понятии германцев,
что: все средства хороши, лишь бы
была достигнута цель. Бельгия и Люксембург были строго нейтральны, как
государства маленькие, не могущие оказать сопротивление, а по
международным правилам нейтральных государств тронуть никто не должен,
никто также не должен пользоваться для своих целей и их землями, а
поэтому Франция и не защищала себя крепостями со стороны этих
государств и не ждала оттуда нападения Германии. Рассчитывая на это,
Германия надеялась управиться с Францией за какой-нибудь месяц, не
больше! Веря в пословицу, что победителя не судят, Германия надеялась,
что она будет победительницей, и объявила, что международные договоры,
это не что иное, как только „клочок бумаги», а
поэтому и не пожелала считаться с нейтралитетом Бельгии и Люксембурга.
Англия же, напротив, полагала, что договоры должны уважаться,
выполняться и защищаться, а поэтому она встала на защиту попранных прав
и на помощь Бельгии и Франции. Россия, сверх ожидания скоро
собравшаяся, разбила австрийские армии и, вторгшись своими силами в
Австрию и Пруссию, помогла Франции разбить немцев, подошедших уже было
к сердцу её – Парижу, и отбросить их к границе. Сербия также
была спасена от разгрома этими удачными действиями. Германия сумела
втравить в войну Турцию, и она бросилась на Россию со стороны Кавказа и
Черноморского побережья. Англичане и французы бросились к Дарданеллам,
чтобы ослабить удар на русских. Русские, разбив флот турок-немцев,
загнали его в Босфор и начали громить берега Турции по Чёрному морю.
Разбитые на Кавказе, турки бросились в Персию, в Мессопотамию и Египет.
Разбитые там и видя, что Царьграду грозит серьёзная опасность, турки
все силы собрали к Дарданеллам, где и завязались кровопролитные бои. Видя
успехи русских и французов, Италия бросилась на Австрию, желая свести с
нею свои давнишние счёты и не взирая на то, что она состояла в
формальном союзе с Австрией и Германией.
Разбитая
в 1914 г., Германия, воспользовавшись случаем, что русские войска
остались без снарядов, вышибла их из Австрии и Пруссии, а также
захватила большое пространство и русской земли. Это подняло смелость
Болгарии, и она ринулась в отвратительную братоубийственную войну с
Сербией. Страх пред Германией сковал чувства румын и греков и потому
они отказались от договора с Сербией взаимно защищаться, объявив, что
они желают остаться нейтральными и что их договор вовсе и не обязывает
их к защите Сербии. Германцы пришли на помощь разбитой сербами Австрии
своими войсками и вторглись также в Сербию. Ныне Сербия, теснимая с
трёх сторон, истекает кровью в неравной борьбе. Союзники (французы и
англичане) пробили себе чрез Грецию, через Салоники, коридор и послали
войска на помощь Сербии. Вероятно очень скоро туда же придут и русские.
Германцы, заняв почти всю Сербию, открыли себе прямой путь через
Болгарию в Турцию, в Царьград, на Босфор и Дарданеллы. Вот там-то и
должны будут разыграться последние события, предсказанные
пророчествами. Помимо воли борющихся, как-то само собою, борющиеся
тянутся к Царьграду. Сербия, напрягающая усилия отбросить врага,
притягивает своею слабостью помощь союзников, а эта помощь в свою
очередь увеличивает напряженность австро-германцев, а Россия
также вынуждена будет найти пути, чтобы проникнуть туда с
своими войсками. Румыны и греки очень скоро будут втянуты в эту борьбу.
Им невозможно устоять. На чью бы сторону они ни встали. но принять
участие во взаимоистреблении они будут должны. Веление Рока неизбежно,
и им этому велению подчиниться придётся. Там, на узких пространствах
земли, между берегами Чёрного, Эгейского и Мраморного морей, у Босфора
и Дарданелл, и развернутся издревле предсказанные ужасы
взаимоистребления народов земли: „Со всех концов земли
соберутся туда народы», говорят пророчества. Так оно есть уже
наполовину, так оно и будет окончательно. Кровь человеческая достигнет
„конских узд», и люди, истребляя друг друга, дойдут
до крайнего изнеможения, и только те, что многочисленнее, а главное те,
кому Рок судил, овладеют Царьградом и проливами. Они и прекратят это
кровопролитие. Но не на долго, ибо вслед за сим грядут события ещё
более горькие и ужасные. События, непосредственно примыкающие к царству
антихриста. Это царство настанет и настанет столь внезапно, что народы
земли и не подозревают этой внезапности. Царство антихриста пойдёт
вслед за завоеванием Константинополя христианами. Христиане,
потрясённые великими взаимопоражениями и бедствиями, вытекающими из
этих поражений, низвергнут своих правителей и подвергнутся
страшной мучительной анархии.
Страдания
от анархии будут столь ужасны, что люди дойдут до отчаяния и в этом
отчаянии впадут в мистицизм, обратятся как будто бы к Богу, чтобы Он
исцелил их непосильные страдания, но недремлющий враг Божий, вместо
Бога, подставит им антихриста, который и завладеет умами человечества,
подчинит их себе и заставит пред собою преклониться. Известно, что
антихрист будет от евреев, что он создаст мировое царство, в котором
властвовать будут евреи (читайте мою брошюру „К братьям нашим
беспоповцам об антихристе»).
Евреи
ждут своего „мессии», т. е. избавителя. И верят,
что они будут царствовать над народами земли, и соответственно с этим
они подготовляют мировые события. Они,
рассеянные по всему лицу земли, нигде никак не слились с народами, их
приютившими, а как были, так и остались евреями. Даже приняв
христианство, они остаются тем же, чем были. Настойчивые, пронырливые,
они везде и всюду проникли: в науку, в искусство, в технику,
промышленность, печать и даже в управление государствами. Их капитал
уже царит надо всем и диктует всему миру им желательные условия.
Печать, захваченная ими в свои цепкие руки во всём мире, проводит их
идеи. Телеграфные кабели, находящиеся в их руках, также служат их
задачам, хотя мы этого ещё и не сознаем. Они
создают народные волнения, террор и ужасы революции.
У
них есть таинственные руководители, что откуда-то из недосягаемых
таинственных глубин руководят своими массами, действуя посредством их
на умы и действия нас,христиан.
Вот
что по этому вопросу ещё в 1856 г. говорил один еврей-кабаллист в своей
книге, изданной им по-французски:
„...
В переживаемую нами эпоху подготовлено уже всё для нового взрыва
евангелического энтузиазма и христианского бескорыстного подвига, и это
в силу всеобщего разочарования во всём... Успех некоторых книг и
мистическое направление умов, – всё это вовсе не
двусмысленные признаки указанного общего предрасположения. Возобновляют
старые заброшенные храмы, строят новые. Чем большую пустоту от
утраченной веры чувствует в себе человек, тем он страстнее предается
надежде. Мир весь ещё раз ожидает Мессию, и Мессия не замедлит явиться.
Найдись, например, теперь человек, высоко поставленный или по положению
своему, или по богатству, будь то король или папа, или даже
еврей-миллионер, и пусть человек этот торжественно и всенародно
пожертвует всеми своими материальными интересами на благо человечества,
пусть сделается он искупителем бедных, апостолом и даже жертвой учения
о самопожертвовании и благотворении – и тотчас же вокруг него
вздымется неизмеримо-огромная волна сочувствия, и полный нравственный
переворот совершится во всём мире. Но для этого, прежде всего,
необходимо высокое положение данного лица, ибо в наше время нищеты и
шарлатанства всякое слово, исшедшее с низов, подвергнется подозрению в
горделивых замыслах и корыстолюбивом мошенничестве. Если вы ничто и у
вас нет ничего, – не смейте тогда и думать стать апостолами,
тем паче мессиями... В наши дни не внемлют даже
божественно-возвышенному слову, если ему не обеспечен успех
известностью имени лица, его произнесшего, то есть тот успехи, который
представляет собою некоторую материальную ценность...»
„...Мы
живём в век благоприобретённых положений: ценность человека
определяется исключительно тем, чего стоит он в социальном и
коммерческом отношении. Неограниченная свобода слова произвела такое
словостолкновение, что в наши дни уже не спрашивают больше: о чем
говорят, но спрашивают: а кто сказал это? И если это сказал Ротшильд
или его святейшество Пий IX, то это кое-что, стало-быть, значит...
Мессия придет и будет основано всемирное царство, которое и даст мир
миру... Основание
царству этому положит нация, в которой теперь сосредоточилась вся
энергия и весь интеллект жизни.... Весь
мир пойдёт за знаменем победоносной Франции... Пока верующие
(христиане) предавались сладкому сну, гонимый Израильтянин,
„презренный жид» христианской цивилизации,
трудился, занимался торговлей, играл на бирже, становился богат,
овладевал реальными ценностями земной жизни и, наконец, получил
возможность ссужать в кредит средства к существованию тем самым
культам, которые „жида» этого столько времени
преследовали. Древние поклонники ковчега остались верны вере в заветный
ковчежец, и биржа теперь их храм, откуда они и управляют ныне всем
христианским миром...
„...У
всемирного этого царства будет одна всемирная господствующая религия...
Эта религия у народов земли в настоящее время имеет три формы, по
внешности враждебные друг другу, но они вскоре соединятся и образуют
одну всемирную церковь. Под этими враждебными до времени друг другу
формами, одной и той же в сущности веры, я подразумеваю русское
православие, римский католицизм и последнее окончательное
преобразование религии Будды». (С.
Нилус. „Близ грядущий антихрист и царство дьявола на
земле» стр. 189—191).
Неправда
ли, как всё это пророчески верно? Всё, всё именно так и совершается, и
ведёт шаг за шогом к предвозвещённому. Ныне народы земли уже стравлены
между собою в истребительную войну. Чтобы воевать, они лезут в долги к
еврейским банкирам. Т. е. другими словами: народы сами себе набрасывают
петлю на шею и телесно, и экономически, и духовно. Весь 1916 год люди
будут взаимоистребляться, в
1917 г. будет развязка
этого кровопролития, после
чего настанут великие бедствия разорения, голода, мора и смятений.
Грозные революции и анархия вызовут стремления к вере, мистицизму и
чаяния прихода „избавителя»,
но религию
христиан подменят суррогатом, христианство— подкрашенным,
реформированными под христианство буддизмом, или чем-то в роде его.
Политически народы объединятся незримыми таинственными руководителями в
соединённые штаты Европы с республиканским образом правления. Те же,
незримые таинственные руководители умами человечества заставят народы
земли признать добровольно еврейство руководителями мирового
государства, хотя в начале еврейство осторожно и уклонится от этой
чести, будет действовать через правителей, якобы христиан, но христиан,
идущих на незримом поводу еврейства.
Наконец,
когда страдания людей дойдут до высшей точки невыносимости, народы
будут сами просить и в невыносимом отчаянии умолять своих правителей
дать им такого царя, который сумел бы избавить их от мучений нищеты,
голода и безвластия.
Вот
тогда-то и придёт тот, который так давно ждётся евреями. Он придёт,
изберётся на престол мироправства, усмирит анархию, водворит порядок и,
путём ему известных мероприятий, успокоит мятущиеся народы и накормит
их. Всё это как бы чудом поразит народы и потому, когда он объявит себя
монархом, все с восторгом признают его таковым. После сего и
разыграются конечные события. Мудро управляя народами, антихрист, после
водворения порядка политического, насыщения и обогащения (хотя мнимых),
будет стремиться к водворению порядка, согласия и религиозного, в целях
создать условия для того, чтобы он был признан за Бога. Для этой цели
он соберет вселенский (8-й) собор. Об этом событии так говорится в
книге того же Нилуса: „Близ грядущий антихрист и царство
дьявола на земле» на стр. 103—4.
„..Такому Вселенскому Собору время быть только при всемирном
царе и владыке, ибо у него, как такового, и может быть на то
достаточная полнота и мера власти, место тому собору –
Иерусалим, где Господь наш распят, ибо там на престоле восстановленного
Соломонова храма и воссядет „презренный», как Бог,
выдавая себя за Бога. На месте древнего Соломонова храма, на священной
горе Мориа, уже стоит „мерзость
запустения»— мечеть Омара, посвящённая
„богу» лжепророка
Магомета—„Звезде утренней», шести и
пятиконечной звезде „Люцифера-Денницы,
„богу», лукаво и боязливо укрывшему себя
единобожием Корана. Но приблизится час, когда мечеть Омара должна будет
уступить конечной „мерзости запустения»—
восстановленному якобы Соломонову храму, посвящённому не единобожию
Магомета, не Адонаи-Богу ветхозаветного Израиля, Богу Моисея,
патриархов и пророков, Мессии Истинному, а Дракону-Змию древнему,
мрачному богу еврейства Талмуда-Торы, Шулхан-Аруха, каббалы и
чернокнижия волхвов, магов и чародеев, уготовавших путь
Апокалипсическому зверю...»
К
этому времени приурочиваются пророчествами события появления пророков
Илии и Еноха для противодействия антихристу. Эти пророчества вызовут в
действиях антихриста злобу и борьбу, отчего мягкий, ласковый и приятный
в начале своего правления он превратится в жестокого мучителя-тирана.
Борьба между его последователями и последователями пророков будет
мучительною для людей и потому слабые возненавидят пророков, вообразив,
что они-то и суть причина их страданий. В своей безысходности страданий
люди будут богохульствовать и проклинать святых пророков, а антихрист,
пользуясь этим возмущением народов против пророков, убьёт их и бросит
их тела на попирание людей. И три дня они будут лежать, попираемые
людьми на улицах Иерусалима... Антихрист, примирив на соборе
религиозное разномыслие народов, воссядет в восстановленном им храме
Соломона на престоле и объявит себя Богом, требуя себе божеского
поклонения и почестей.
Но
пришедший „на облаках небесных с тьмами сил небесных Христос
убьёт этого богохульника Духом уст своих. После этого и настанет для
верных тот „Грядущий день», который так томительно
ждут христиане в вере своей. Имеющий уши, чтобы слышать голос истории,
пусть слышит, бдит и молится, чтобы не быть в напасти. Н.
Зенин. «Ст. Мысль» 1915 г. стр.979-988
Я
не учитель – ученик прилежный;
Зубрю
стихи и главы наизусть.
Отца
пугал и скрип в ночи тележный,
А
я узрел неопалимый куст.
Мой
однорукий фронтовик-отец,
Как
Моисей – он сорок лет
пастушил.
Не
в униженье, а считал
за честь
Свою
профессию, что он на свете нужен.
Но
купину он так и не нашёл,
Куст
несгораемый ему не повстречался.
Тот
древний Моисей был взят в шеол,
А
мой отец пред смертью причащался.
Законный
сын отца – не Моисея -
Столкнулся
с огненным столпом на корабле;
Мой
опыт, ум тогда Господь просеял,
Поставил
на колени, чтоб заблеял.
Я
не учитель, но и не баран,
Преглупое
животное, со жвачкой.
Призвал
Бог Саваоф и выставил на брань,
Дал
ручку, карандаш, бумаги чистой пачку.
Законспектировал
я «от» и «до» Писанье,
Каноны,
толкованье, жития,
Перезнакомился,
кто назван был отцами,
Еды
готовил разной и питья.
Копировал,
кому-то подражал,
Но
маяком мне Библия светила,
Могу
сказать, отточен был кинжал,
Свеча
моя не тлела, не коптила.
Я
не учитель, повторяю снова, -
У
ног Христа, раскрывши рот, сидел,
Во
всём, всегда Авторитет мой – Слово,
В
учениках усердных поседел.
Конечно, двоечником,
к счастью,
не прослыл,
Полученные
знанья разносил, умножил;
На
всё просил у Иеговы сил,
При
встрече с ересью - оружие из ножен. 16.3.05.
ИгЛа
|
Форум
Игнатия
Лапкина 
