Вопрос 768: 2 т.

Размер шрифта: Уменьшить - Норма Увеличить +

Женщина в молодости ворожила, занималась приговорками, гадала и так далее. Сейчас эта женщина болеет два года, полностью парализована, развилась дистрофия, почти ничего не понимает. Живой труп. Можно пригласить к ней священника, и связана ли болезнь с ее делами, указанными выше?

Ответ:

Пригласить-то можно, да будет ли толк? Сегодняшним священникам прямо можно сказать. Иер.6:14 – «Врачуют раны народа Моего легкомысленно, говоря: «мир! мир!», а мира нет».

Иер.8:11 – «И врачуют рану дочери народа Моего легкомысленно, говоря: «мир, мир!», а мира нет».

Я сам строитель, и когда служил в армии, то целый год находился на должности техника-смотрителя воинских зданий, и инспектировал состояние строений ракетных частей Дальнего Востока, то есть определял их годность. Иногда проста ставишь крест, и здание уничтожается похлеще, чем от прямого попадания снаряда. Окрестные жители в течение одной ночи разбирают всё до фундамента, когда даешь им на это разрешение. Наше тело есть хижина, избушка для души, и оно несет ответственность за всё прежде бывшее. Но сказать, что именно за это наказан человек, говорить так, как говорили друзья Иова, упрекавшие его – мы не имеем права, можем ошибиться. От подписания приговора (утверждения причины болезни) руки прочь.

Лично мне известен был только один случай, когда такая душа истинно покаялась и истинно обратилась ко Христу, и когда теперь по старой памяти к ней кто-то приходил на излечение, она горько плакала, стоя на коленях, она исходила на слезы, и как священник поднимала руки над собою, и падала лицом на пол: «Господи, пощади, я снова вижу диавола, пришедшего в лице этих людей, он не оставляет меня». Обычно люди, занимавшиеся таким целительством, упорны и нераскаянны, проданы сатане, и приговор на их отвержение вступил в силу. Даже на тщательной тайной исповеди они о многом умалчивают. Я читал воспоминания одного схимонаха, как он исповедовал убеленного сединами такого всеми почитаемого «врача». Исповедь началась утром и закончилась глубокой ночью. По всей вероятности, этот духоносный муж, батюшка имел глубокий дар прозрения и знания Писания (что является исключительной редкостью для православных священников). Он заставлял, умолял, упрашивал старца припоминать всё и всех, кого он лечил, чтобы найти их и наставить на путь спасения. Он выдавливал из этого экстрасенса скрываемые им слова, добавки, которые тот произносил шепотом во время сеансов. Еще прежде, на исповеди, он говорил только о молитвах, которые читал при врачевании «Отче наш», «Богородице Дево» и других. Священник держал его за руку и упрашивал припомнить эти тайные слова, указывая на его возраст, возможную внезапную кончину. Это была не исповедь только, но это была блокада ожесточенного, запершегося врага. Он гладил его руку, смотрел ему в глаза и плакал, и, наконец, старец внезапно, как бы очнувшись, пал на колени и стал произносить никем и никогда не слышанные от него слова. Батюшка стал расшифровывать их – что они означают, и стала разворачиваться страшная картина, когда все молитвы переворачивались с ног на голову.

Вызванный по заказу сегодня, может быть не достигший тридцати лет священник, окончивший семинарию, скороговоркой пробормочет разрешительную молитву, «приняв» глухую исповедь от ведьмы, повторит ей несколько раз: «Раскрой рот», и это – всё. И это – везде, и это – всегда. Поэтому думать об исходе из этой жизни нужно заранее, и не надеяться на чудо великое, что тебя Бог при смерти приведет исповедоваться у такого монаха.

Что значит болезнь, страдание в этой жизни? Если назначено болеть сто лет, то уже через один день страдания будет на один день меньше, и со временем всё кончится. Серафим Саровский говорит, что если бы вся комната была наполнена червями, а ты сидел посреди них, и каждый из них прогрызал тебя во всех направлениях, то и тогда стоило всё это перенести ради нескончаемого Царства Небесного.