Вы говорили, что губернатор Евдокимов хотел приехать в Потеряевку. Может быть, тогда он ушёл бы из жизни другим? Что за вера у него была?

Ответ:

Мне даже не известно, знал ли он вообще про существование нашей Потеряевки. Но когда к нам на ул.Ползунова, 6 приезжал артист ЗолотухинВ.С. с кинорежиссёром Кузнецовым В.С., то Золотухин очень заинтересовался нами и высказал мысль, что осенью могут приехать с губернатором. А был ли у них между собой разговор – того не ведаю. Конечно же, было бы сказано Михаилу Сергеевичу многое по Библии, о спасении его души. Мне его очень жаль. Но если бы он оказался во время литургии у нас, то был бы выведен вместе с оглашенными в притвор до «с миром изыдем». Вот что о нём узнаём из Интернета.

«Мало, кто знает, что губернатор Алтайского края Михаил Евдокимов, трагически погибший в минувшее воскресенье, за короткий срок своего правления (около полутора лет) сумел показать себя не только в качестве народного политика, который борется с костной корпорацией чиновников. Евдокимов был одним из примеров верующего православного человека (так называемого «практикующего»), не навязывающего свою веру окружающим и терпимо относящегося к представителям инославных религиозных объединений. Для многих «благочестивых православных» людей, занимающих большие посты, веротерпимость заключается лишь в вежливом отношении к мусульманам и иудаистам. Открытость Евдокимова к протестантам или католикам парадоксально воспринималась как составная часть его «народного» образа.

В русских народных сказаниях искренняя вера часто сочетается с подозрительностью к священнослужителям, попыткой выявить реальный корыстный интерес, который стоит за их витиеватыми словесами. Определённая дистанция в отношениях с православной епархией была и при Евдокимове, хотя избранный губернатор не скрыл того, что он православный – в кабинете главы края висело множество икон. Кроме того, при вступлении в должность Михаил Евдокимов принял от епископа Барнаульского и Алтайского Максима (Дмитриева) икону и поцеловал её, получив, таким образом, церковное благословение на свою работу. Однако за видимой маской благополучного «соработничества» епархии и краевой власти скрывалось, наверное, одно из первых разочарований губернатора в тех людях, которые изначально должны были бы включиться в созидательную деятельность вместе с новым губернатором. Отношения епископа Максима и губернатора Евдокимова оставались довольно прохладными прежде всего потому, что в ходе губернаторских выборов владыка Максим открыто, во время воскресной литургии, поддержал кандидатуру соперника Евдокимова – коммуниста Сурикова, а с новым главой региона отношения так наладить и не смог. Парадоксально, но для православного губернатора испытанием стало не только сопротивление бюрократии всем его начинаниям, но и строптивость епархиального начальства. В интервью автору главный специалист комитета по взаимодействию с органами местного самоуправления, религиозными и общественными объединениями краевой администрации при Евдокимове – Марина Волобуева (зав.кафедры теологии АГУ) - отмечала, что епископ намеренно создаёт вокруг себя нездоровую психологическую ситуацию. В частности, владыка поссорился с рядом глав местных администраций края, отказывался освящать храмы, построенные на средства глав районов, и вручать им церковные ордена, решение о вручении которых было принято церковным руководством в Москве.

Барнаульского епископа Максима, безусловно, раздражало то, что верующий правитель края проявляет самостоятельность и не исполняет все просьбы и указания епархиального руководства. Например, Михаил Евдокимов практически сразу после своего избрания принял окончательное решение о возвращении епархии здания архиерейского подворья в Бийске. Ранее процесс возвращения здания затягивался местными властями, хотя именно в Бийске находился центр Алтайской православной миссии среди коренных народов Алтая. Наряду с этим, краевые власти не собирались передавать епархии бывшее здание православной церкви в Барнауле, где действует планетарий, так как в защиту планетария специально собирали подписи школьники города. Проблемы возврата церковной собственности решались Евдокимовым строго в рамках закона, с прагматичных позиций и при внимательном отношении к конкретному человеку, кем бы он ни был – епископом или школьником.

Обычные для большей части православных епархий требования вернуть имущество в полном объёме, не взирая ни на что, дополнялись в Барнауле другими обычными требованиями – пресечь деятельность «тоталитарных сект» в крае. Надежды епархии на «антисектантскую» позицию губернатора, видимо, были особенно сильны после публичного благословения Евдокимова иконой. Тем не менее, и после целого ряда ритуальных действий, призванных заставить главу региона исполнять просьбы епархии, Михаил Евдокимов не высказал публично свою позицию по отношению к какой-либо религии и не выступил в поддержку какой-либо одной - самой «традиционной» - конфессии. При этом отношения администрации края и религиозных организаций заметно потеплели при Евдокимове и стали более прозрачными. Губернатор стал поздравлять с праздниками и православных, и мусульман. Евдокимов также встречался со старообрядческим Митрополитом. По словам Марины Волобуевой, в первое время губернатор больше внимания уделял экономической ситуации в регионе, сбору урожая и бюджету края. Из-за финансовых проблем краевые власти не стали оказывать материальной помощи ни одному религиозному объединению, даже православной епархии.

Жёсткое отношение Евдокимова-администратора ко всем чиновникам отразилось и на его восприятии сравнительно молодого епископа Максима (1961 г.р.), который воспринимал свою епархию как маленькое авторитарное государство. До 2001 года, когда он был назначен в Барнаул епископом, Максим заведовал регентским отделением в Тобольской семинарии, а с 2003 года продолжил своё образование уже в качестве студента политологического факультета Алтайского университета. Естественно, что все «студенческие» требования владыки Максима Михаил Евдокимов воспринимал скептически. Непосредственно исполнявшая все поручения Евдокимова в области религиозной политики Марина Волобуева в ответ на вопрос о том, как складываются отношения власти, прежде всего, с неправославными христианскими конфессиями и какую роль в политике администрации играет епархия, подчеркивала, что власти обязаны сдерживать напор критики со стороны православных в отношении религиозных меньшинств. По словам Марины Волобуевой, «чем больше мы сдерживаем православных, тем лучше межконфессиональные отношения. Если разрешить православным всё, то наступит хаос». Вслед за краевыми властями взвешенную толерантную политику «сдерживания» агрессивности православной епархии стала проводить мэрия Барнаула. К примеру, представителям епархии городские власти запретили проводить антисектантский крестный ход во время богослужений адвентистов в барнаульском Дворце спорта.

Для того, чтобы не наступил «хаос» в межрелигиозных отношениях, при Михаиле Евдокимове была заведена традиция проведения регулярных встреч губернатора и чиновников с религиозными лидерами края. Так, к примеру, 11 октября 2004 года по инициативе краевой администрации был проведён семинар для религиозных лидеров, посвящённый противодействию терроризму. На семинар были приглашены не только представители православной епархии и мусульманской общины, но и лидеры католического прихода, евангельских церквей и других зарегистрированных объединений.

Краевая администрация при Евдокимове выработала новый для России принцип построения отношений с религиозными организациями – с точки зрения их общественной пользы. Чиновники стали отмечать, к примеру, эффективность социальной работы, проводимой пятидесятниками в рамках их реабилитационных центров для заключённых, наркоманов и бомжей. Представители администрации, в частности, посещали реабилитационный центр для наркоманов во Власихе, недалеко от Барнаула, организованный пятидесятнической церковью «Новая Жизнь». Чиновники не протестуют против того, что материальную помощь на создание реабилитационного центра пятидесятникам оказывают многие алтайские предприниматели. Более того, городские и краевые власти, в частности, оказывали существенную помощь пятидесятнической церкви (предоставили место и профинансировали) организацию лагеря для детей-инвалидов края.

«Народная» вера Евдокимова, которая по-крестьянски проста и не допускает никакого насилия, оказалась в полном противоречии с официальным православием, которое силу власти использует для того, чтобы показать мощь и величие Церкви. Политике Евдокимова был чужд подобный бессмысленный пафос. Безусловно, за полтора года правления Евдокимова удалось немного, а показать существо веры человека на столь скудных примерах вообще невозможно. После избрания Михаила Евдокимова многие политологи говорили о том, что политическая система страны дала сбой, если артистам так легко сталь губернаторами. «Он использовал только свой имидж как мужика, человека из народа», - твердили известные политтехнологи. И действительно, во время правления Евдокимова оказалось, что система российской жизни дала сбой, так как и церковная, и светская бюрократия сочли внимание к простому человеку предательством своих интересов. Роман Лункин, для «Портала-Credo.Ru»

Ис.41:23 – «Скажите, что произойдёт в будущем, и мы будем знать, что вы боги, или сделайте что-нибудь, доброе ли, худое ли, чтобы мы изумились и вместе с вами увидели». Мф.5:16 – «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного». Ос.8:7 – «Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю». Епархиальные (63-63-29) разобиделись на МаринуВолобуеву (36-63-42; 36-35-46). А она говорит, что никому подобного интервью не давала и никакого Лункина не знает. Конечно, Евдокимов не зналЕвангельской веры, а знал некие простые обряды, «как все».

Приятно вечером добраться до постели,

Когда тепло и на душе светло.

Такая благодать и на душе, и в теле,

Что кажется - вновь детство к нам пришло.

И значит то, что зрим под одеялом,

Когда одни, заботы не тревожат,

Намного лучше, что до сна оставил:

Сомненья, недостатки и неправды в прошлом.

И утром так не хочется вставать,

Понежиться бы лишнюю минутку;

А значит то, что есть – всё под кровать,

Считая сон за лучшее, что в сутках.

А сон есть смерть, мы так и говорим:

«Спи, дорогой, земля да пухом будет!»

Жизнь начинается, а эта – только грим

На сцене, где людишки, а не люди.

И каждый день, вернее даже, – ночь,

Мы в гроб-постель ложимся, протянувшись,

Хотя со временем аврал и дефицит невмочь,

Но сну мы выкроим часок и он есть лучший.

И значит подсознательно изримо

Мы проповедуем о лучшем воскресенье,

Когдавоспрянет прах и образ примет,

При ангельской трубе пророс росток весенний.

И так у каждого в лачугах и в дворцах

Сны отрубают суету, тщеславье,

Чтоб заглянули в нечто в наших снах,

И разожгли и потушили пламень.

Сны обрамляются молитвами и страхом,

Открещиваемся от воров, пожара;

Уже проснувшись будем только ахать –

С кем был и где, и не один – на пару.

Последний сон у каждого настанет,

Он будет тёмным, длинным, до Суда,

Привычное сгорает мирозданье –

Как вор, незнаемо пришествие Христа.01.04.06. ИгЛа

• < Назад
• Вперёд >