Вопрос 1919: 7 т.

Размер шрифта: Уменьшить - Норма Увеличить +

Отшельники боролись всю жизнь с гордостью, самомнением и превозношением. Удавалось ли им этого добиться?

Ответ:

Увы! Это такая колючка, что как ни кинь, всегда будет шипом вверх, – так они говорили. Если считать по совести, что Апостолы – первые, и так далее, то монахи едва ли на четвертое месте попадут. 1Кор.12:28 – «И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями». Значит они должны почитать Апостолов и не ломать учение Апостольское относительно всеобщей проповеди и участия в этом женщин. Если же вышло не так, значит противящиеся Писанию есть по полной программе гордецы. И не сказано, что Бог поставил монахов или иноков в церкви. Свои лимонари и прологи они выставили на первое место, потеснив, а затем и совершенно устранив учение Апостольское, которое не знает учения о бисере девства, о молчальничестве и иноческих подвигах. Этот словарный запас пришел из мрачных пустынь и пещер, а не из светлой Сионской горницы, освященной языками проповеди Духа Святого. В пустынях же дух немой и глухой к призывам Писания выйти и проповедывать всему миру о Христе воскресшем.

Когда святых заносило в самомнении, то им Господь давал укорот, посылал их к женщинам, которые в прошедшую ночь еще спали под тёплым крылом мужей своих. И если Бог этих женщин замужних признал выше этого самоистязателя, то почему же никто нам не сохранил даже имён этих замужних праведниц? Почему их церковь не чтит и на антиминсы не употребила их телеса, если они выше самых праведных??Значит в эти святцы их монахи не пропустили, потому что иначе всем будет видно, что грошцена этим подвигам отшельничества и сгорания в одиночной похоти, если живущие в супружестве достигли такой великой святости, какой не сподобились достичь даже эти постники истощавшие. Значит пустынники и монахи себе место нашли не в церкви, а в пустыне, заменив пустыней всю церковь.

Вот случаи из их жизни, которые говорят, что они гордились и давились самомнением похлеще депутата думы Жириновского.

Мария Египетская. – 1 апр. «Святой Иоанн Дамаскин с похвалою отзывался о Софрониевом описании жития святой Марии Египетской.

Зосима… Еще в младенчестве он был отдан в монастырь, где доблестно подвизался в постничестве до 53-х лет. Но потом его стала смущать мысль, что он достиг полного совершенства и более не нуждается ни в каких наставлениях.

«Есть ли, – думал он, – на земле инок, могущий меня наставить и показать пример такого постничества, какого я еще не прошел? Найдется ли в пустыне человек, превзошедший меня?».

«Пришел он в чужой монастырь... «Откуда ты, брат,– спросил его игумен, – и для чего пришел к нам, нищим старцам?»

Зосима отвечал: «Откуда я пришел, об этом нет нужды говорить». (Вот и вся кротость!)

Мартин Милостивый – 12 окт. «У него едва ли были вообще какие-либо враги, но если и были таковые, то они ненавидели его за добродетели, коими не обладали сами и которым не могли подражать… Часто он плакал о грехах даже тех из своих поносителей, которые при нем, или в его отсутствие, нападали на него с змеиными устами и ядовитыми языками… Среди духовенства в монастыре был один молодой человек по имени Брикций, который происходил из самого низкого звания, но которого Мартин приютил, воспитал и впоследствии возвел в сан диакона. Возбуждаемый злыми духами, Брикций стал страшно поносить своего незлобивого учителя в глаза и за глаза. Святой муж старался образумить его кроткими наставлениями; но это не действовало на безумца, и он продолжал изрыгать еще большие хулы и потом убежал… После того с Брикцием сделались припадки бешенства, и, однажды, когда Мартин сидел на скамье пред своей келлией, Брикций набросился на него с яростными ругательствами, причем на соседних скалах ему виднелись два демона, поощрявшие его к безумству.

– Я святее тебя, – говорил диакон, – я воспитался в монастыре, а ты некогда был солдатом.

Братия требовали, чтобы Брикций был подвергнут примерному наказанию и лишен священного сана; но Мартин спокойно перенес его ругательство».

Макарий Ег. – 19 янв. «О его пище и питии, т. е. о том, как он постился, не надлежит много и говорить, потому что даже и самые немощные из братий его скита не могли быть укоряемы ни в объядении, ни в употреблении какой-либо изысканной пищи. Хотя это происходило отчасти и по недостатку в тех местах какой-либо изысканной пищи, но главным образом – ради соревнования пребывающих там иноков, которые старались не только подражать в постничестве один другому, но и превзойти друг друга».

Паисий Вел. –19 июня «В странах сирийских проживал один великий постник, – человек, украшенный весьма многими добродетелями; однажды, когда сей инок стоял на молитве, он невольно спросил сам себя: – кому из угодивших Богу он подобен? Лишь только он об этом подумал, как послышался свыше небесный голос: «Иди во страну египетскую, и ты там найдешь мужа по имени Паисий, который имеет такое же смиренномудрие и любовь к Богу, как и ты».

Онуфрий Вел. – 12 июня. «Преподобный Пафнутий подвизавшийся в одном из пустынножительных монастырей египетских, оставил нам повествование о том, как он обрел в пустыне преподобного Онуфрия Великого, а также и других пустынников. Свое повествование он начинает так: «Однажды, когда я пребывал в безмолвии в монастыре своем, пришло ко мне желание пойти во внутреннюю пустыню, чтобы видеть, есть ли там инок, более меня работающий Господу?»

«в 9-ый день месяца марта есть слово о Пафнутии монахе, молившем Бога известить его, кому он подобен; и получил он извещение, что подобен старейшине селения; о сем же Пафнутии под 27-м числом того же месяца есть слово, что он подобен свирельщику».

Евфимий Нов. – 15 окт. «Много искушений ему пришлось перенести здесь со стороны злого духа. По действию его, сначала на Евфимия напали тоска и скорбь по удалившемся брате, потом – боязнь уединения, наконец, его часто стали возмущать горделивые помыслы о высоте пройденного им иноческого пути».