Где предел послушания своему наставнику и полагался ли он в уставах монастырских? И как можно к такому беспрекословному послушанию приготовиться, чтобы не отклониться от заповеди о любви к ближнему?

Ответ:

Подчиняться как Богу. А Бог требовал от Авраама пожертвовать сына своего Исаака Ему и принести его в жертву. Вот по этой тропе и шли почти полторы тысячи лет монахи.

«Отечник» Игн. Брянчанинова.

Стр. 476. п.127. «Некоторый мирянин, имевший трёх сынов, отрёкся от мира и пришёл в монастырь, оставив сыновей в городе. Через три года вернулся в город, чтобы сыновей привести в монастырь. Пришедши в город, он узнал, что двое из сыновей его уже умерли, остался один. Взяв его с собою, он возвратился в монастырь. Авву нашёл в монастыре, он был в хлебне. Авва увидел его и, взяв приведённого им сына, обнял его; потом сказал отцу: любишь ли его? Отец сказал: да! Авва опять сказал ему: очень любишь его? Да! - отвечал отец. Тогда сказал авва: итак, если любишь его, то возьми и кинь его в печь. Печь была полна огня. Отец взяв сына, бросил его в пылающую печь, и печь тотчас наполнилась вместо огня прохладною росою..

Стр. 488. брат начал обещатьтакое беспредельное послушание во всём, что соглашался идти в огонь, если авва прикажет то ему. Услышавтакие обещания, авва не остановился испытать его и приказал ему войти в огромную печь, которую тогда топили, приготовляя для печения хлебов. Брат, нисколько не отлагая исполнение повеленного и нисколько не рассуждая, вскочил в средину пламени. Пламень немедленно побеждён был столь дерзновенною верою».

Конечно, у них огонь всегда угасал, как у отроков вВавилонской печи. А было ли так в действительности или брошенные сгорали – это уже за кадром, ибо писавший эти истории тоже был ревностным монахом и имел своего цензора монаха, и печатали монахи, и сохранили эти перлы монахи же. Перепечатывается это по благословению монаха Ридигера, и продают для подражания. Разжигайте же печь. Иоан.15:13 – «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Ис.8:20 – «Обращайтесь к закону и откровению. Если они не говорят, как это слово, то нет в них света».

Нерасторопность многих подвела,

Где промедление всегда смертеподобно,

Спасенья ради пусть не спит Пилат,

Синод-синедрион трудиться рад до пота.

Все торопились кончить поскорей.

Мир ждал ту Кровь, без коей нет спасенья,

Избавиться спешили от скорбей,

Спешили к Ожидаемому всеми.

И мертвецам не терпится восстать,

Трепещут, как невеста пред любимым;

Встречайте, подданные, своего Христа,

Чьи длани сами же грехом к кресту прибили.

Не проморгайте, люди и людишки,

Не продремлите важный поворот,

Спешите, кончилось предсмертное затишье,

Улыбкой радости преобразится рот.

Не все достигнут финиш, кто бегут,

С дистанции ристалища в терновнике застрянут,

Как много на ногах житейских пут:

Семья, монашество, забот житейских ямы.

Чуть припоздал, всего лишь на часок,

Ковчег отплыл и рельсы отгудели;

Выходит, зря свой капитал прожёг

И ноги опоздал спустить с постели.

С поспешностью других предвосхитить –

Быть первым в добродетели непросто;

Душа – важнейшая, а не какой-то винтик,

Не дай в бездействии ей зарасти в коростах.

У благовестников прекрасны чудо-ноги,

Спешащие к незнающим, слепым,

Им возвестить о Сущем-Иегове-Боге –

Не зря три слова я в одно слепил.

Старенье, смерть нас подгоняют грозно:

«Не за трапезой время растранжирить!»

Спешить, бежать, пока ещё не поздно,

Никто не устоит на старом жире.4.11.05. ИгЛа

• < Назад
• Вперёд >