Можно ли разобрать во свете Библии хотя бы одну проповедь Иоанна Кронштадтского?

Ответ:

Его авторитет был не от проповеди, а от исцелений и исповеди. От чудес, которые случались. Батюшка Иоанн был академист и знал, как составить проповедь. Но если сравним его проповедь с проповедью Ярла Пейсти, Чарлза Сперджена, то разница будет очень уж большая и не в пользу чудотворца. Здесь нет призыва к рождению от Духа Божия, от Слова Божия. Иоанн, как и все православные, ремонтирует, реставрирует мертвеца, а вопроса о его воскрешении они не ставят даже.

“(Иисус) взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте. И отошед немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей”. (Мрк.14:33-35). Предметом нынешней беседы с вами, братия и сёстры, я беру самые трудные минуты из земной жизни нашего сладчайшего Спасителя, — Его смертельную скорбь в Гефсиманском саду прежде распятия и молитву Отцу Небесному до кровавого пота, да минует Его час сей или, по сказанию другого Евангелиста, да мимоидет чаша страданий Его (Лук.22:42-44). Говорю — самые трудные минуты — потому что, укрепив дух молитвою, Он спокойно, с непоколебимым мужеством предался врагам Своим, с адскою злобою жаждавшим Его смерти, и до самой смерти сохранил Божественно-величественное спокойствие духа. Итак, слушайте. Пришед в сад Гефсиманский, в котором совершилось Его предательство коварным Иудою, Он начал ужасаться и тосковать. О грехи, грехи наши! вы Самого Спасителя мiра — по Его человеческому естеству — довели до праведного ужаса и тоски смертной! Как вы отяготели на Нём, неповинном ни единому греху! — И было чему ужасаться; и было о чём смертельно тосковать! Грозная, точная правда Отца Небесного возвергла на Сына грехи всего мiра, — грехи людей всех времён и народов, — в том числе мои, ваши, людей прошедших времён, времени настоящего и будущего, до скончания мiра! О, какое и сколь тяжкое это бремя, невыносимое ни для кого из смертных, ни — даже для всех Ангелов, если бы они и захотели взять на себя это бремя! Ибо это бремя бесконечно тяжёлое, как бесконечна правда Божия, бесконечно поруганная, как бесконечно милосердие Божие, решившее помиловать грешный род человеческий чрез страшный, бесконечно дорогой выкуп.

Не удивляйтесь поэтому, что Богочеловек ужасается бесконечно великого бремени как человек, взявший на Себя наши немощи и понесший наши недуги. На Нём отяготели безмерные моря грехов человеческих, всё их праведное возмездие, всё подобающее им по правде Божией мучение, мучение временное и вечное; ибо все верующие в Него и кающиеся искренно получат ради Его страданий и смерти свободу от временных и вечных мучений.

Но — продолжим беседу на дальнейшее сказание Евангелиста. Ужасаясь и тоскуя о грехах человеческих, Он сказал: душа Моя скорбит смертельно, т.е. о грехах человеческих, о грехах всеродного Адама, ибо все люди — его семя, его порождение. О, скорбь безмерная, любвеобильная, жалостливая о всех, плодотворная! О, скорбь спасительная для многих, многих верующих и кающихся! Эта скорбь Богочеловека исходатайствовала нам у Отца Небесного спасительную печаль по Бозе, печаль о грехах и жажду правды: печаль бо, яже по Бозе, покаяние нераскаянно во спасение соделывает (2Кор.7:10). Но Господь скорбел безмерно и о том, что Его скорби, Его страдания и смерть, Его кровь, излиянная за грехи мiра и в искупление его, будут для многих неверующих и хулящих Его — бесплодны и послужат к большему их осуждению как поправших Кровь Завета вечного, излиянную для искупления, а не для погубления. “Ибо, если мы, получивши познание истины, произвольно грешим, то не остаётся более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников. Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трёх свидетелях, без милосердия наказывается смертию, — то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь Завета, которою освящён, и Духа благодати оскорбляет? Мы знаем Того, Кто сказал: у Меня отмщение, Я воздам, — говорит Господь. И ещё: Господь будет судить народ Свой” – Втор.32:35-36. “Страшно впасть в руки Бога живого!” (Евр.10:26-31).

Теперь обращусь с вопросом к себе и к вам: в виду смертельной скорби Искупителя мiра о грехах наших — скорбим ли мы сами о своих грехах, причинивших такую смертельную скорбь нашему Господу? Искренно ли каемся в них? Чувствуем ли их тягость, сознаём ли ответственность за них пред Богом праведным и истязующим от всех правду? Стараемся ли творить плоды покаяния? Вот миновало для нас в этом году святое время Четыредесятницы, данное Богом для нашего покаяния, для познания всей прелести и пагубы грехов, для исправления и обновления духовного и телесного. Позаботились ли мы все, чтобы это время прошло для нас душеполезно, плодотворно, спасительно? Святая Церковь называет всех православных христиан в литургийных молитвах святым и избранным стадом Христовым. Приличествует ли нам это название? Таковы ли мы в самом деле? Признает ли нас Христос на Страшном Суде Своим стадом, Своими овцами? Будут ли для нас искупительны страдания Христовы и смерть Его за нас? Одесную или слева от Себя Он нас поставит — на стороне овец или козлищ?

О, сотвори меня, Господи, овча словесного Твоего стада и от части козлищ избави меня!.. Ещё хочу предложить вам сегодня один вопрос с ответом на него. Почему св. мученики и мученицы Христовы пред своими ужасными, бесчеловечными мучениями и во время самых мучений не ужасались и не тосковали, как Искупитель мiра Христос, а с радостию шли на всякие мучения и во время самых мучений радовались, как свидетельствуют неложная история и акты мучеников? Оттого, что их укрепляла сила Христова и как бы Сам Христос страдал в них, а не они сами, яко иному страждущу, по выражению церковной песни. Всю остроту и тягость мучений перенёс на Себе Христос, Агнец Божий, вземляй грехи мiра, а им оставалось только в Нём страдать, как таинственным членам Его тела. Вот чем объясняется их отрада и радость в страданиях за Христа. Кроме того, их утешала твёрдая надежда на будущую жизнь, которую они видели пред собою, как настоящую. Пострадавый и умерый за нас и воскресый из мёртвых в третий день, Господи, слава Тебе. Аминь”. Св. праведный о. Иоанн Кронштадтский. Кол.1:10-14 – “чтобы поступали достойно Бога, во всем угождая [Ему], принося плод во всяком деле благом и возрастая в познании Бога, укрепляясь всякою силою по могуществу славы Его, во всяком терпении и великодушии с радостью, благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего, в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов”.

Псалтирь читают или же поют

Три тысячи погожих лет и хмурых.

Вздох нищеты и тех, кто влип в уют,

И на войне спасти желая шкуру.

Псалтирь Давида, древнего царя,

Царям в подмогу учит жить и править,

Её не любят деспоты не зря.

Их царство не в Божественной оправе.

Псалом запоминающийся сотый –

Программа и регламент для царей.

Царь словно пасечник, а подданные – в сотах,

Спешит бесчестных истребить скорей.

Псалмы пятидесятый, девяностый

Звучат по храмам, в утренних молитвах, —

В них главная конструкция и остов

Ста пятидесяти псалмов, – взывают слитно.

Историю побед и поражений

Проходим с непокорными, как мы.

Герасим Павский перевёл нам прежде

Для будущих потомков все псалмы.

Что видел псалмопевец, пережил,

Во всём, везде узрел он Иегову;

Любил он Бога, а не гаражи,

И счастье в Боге видел – не в подкове.

Сегодня хмарь, а к вечеру и дождь,

Пока что без прогляда в грозных тучах.

Любой из нас блоха, червяк и вошь –

С Давидом было не намного лучше.

Мистически мы вместе с пастушком

Сразим гиганта бед, как Голиафа,

За пляшущим и мы пройдём пешком,

Неуязвимые для миллиона мафий.

Псалтирь ласкаю взглядом постранично —

И слышу зов Христа из всех псалмов;

И не Давид писал её, а каждый лично,

Хотя бы был последний охламон. 02.06.08. ИгЛа

• < Назад