О каком спектакле упоминали Вы, где спорят вера и неверие? Когда и где это было?

Ответ:

В книге Марии Корелли «Печаль сатаны» дьявол, действующий в образе князя Риманеза, для гостей поставил спектакль. В ХIХ веке в Англии.

«Последняя картина называлась «Вера и материализм» и была самой изумительной из всей серии. Зал постепенно погрузился во мрак, и поднявшийся занавес открыл восхитительный вид на берегу моря. Полная луна бросала сильный свет на зеркальные воды, и, поднимаясь на радужных крыльях от земли к небесам, одно из прелестнейших созданий, о которых разве только могут мечтать поэты и художники, подобно ангелу, возносилось вверх; её руки, держащие пучок лилий, были сложены на груди, её лучистые глаза были полны божественной радости, надежды и любви. Слышалась чарующая музыка, вдали хор нежных голосов пел о блаженстве, небо и земля, море и воздух - всё, казалось, поддерживало Духа, уносящегося все выше и выше, и мы все следили за этим воздушным летящим образом с чувством восторга и удовлетворения; вдруг раздался громовой удар, сцена потемнела, и послышался отдалённый рёв рассвирепевших вод. Померк лунный свет, прекратилась музыка. Блеснул красный огонёк, сначала слабо, потом более явственно, и показался «Материализм» - человеческий скелет, белевший в темноте и скаливший весело зубы на нас всех! И на наших .глазах скелет рассыпался в куски, и длинный извивающийся червь выполз из обломков костей, другой показался из глазных впадин черепа. В зале послышался шёпот неподдельного ужаса, публика встала с мест; один известный профессор, протолкнувшись мимо меня, сердито проворчал: «Это, может быть, очень забавно для вас, но, по-моему, это отвратительно!» - Как ваши теории, мой дорогой профессор! - прозвучал могучий смеющийся голос Лючио, встретившего его на пути, и миниатюрный театр снова был залит блестящим светом. - Для одних они забавны, а для других отвратительны! - Простите, я говорю, конечно, шутя, но я поставил эту картину специально в вашу честь. - О, в самом деле? - прорычал профессор. - Я не оценил её. - Однако вы должны были бы это сделать, так как она научно совершенно правильна, - заявил, всё ещё смеясь, Лючио. - Вера с крыльями, которую вы видели радостно летящей к невозможному небу, не научно правильна. Разве вы нам этого не говорили? Но скелет и черви совершенно ваш «культ». Ни один материализм не может отрицать правильности того состояния, к которому мы все придём наконец. Положительно, некоторые дамы выглядят бледными. Как смешно, что все, чтобы называться светскими и войти в милость у прессы, принимают материализм, как единственную веру, а между тем боятся естественного конца жизни»…

«Поверьте мне, что я настоящий князь, и такого рода, каким ни одна из ваших старейших фамилий не может похвалиться; но моё царство разрушено, и мои подданные рассеяны между всеми нациями; анархия, нигилизм и политические смуты вообще заставляют меня скорее умалчивать о моих делах. К счастью, у меня деньги в изобилии, и только ими я прокладываю себе путь. Когда мы будем лучше знакомы, вы узнаете более о моей личной истории. У меня много других имён и титулов, кроме обозначенного на карточке, но я ношу самое простое из них, так как большинство людей искажает произношение иностранных имён. Мои интимные друзья обычно пропускают титул и зовут меня просто князь Лючио. - Это ваше крестное имя? - начал я. - Нисколько, у меня нет крестного имени, - прервал он поспешно и гневно. «Я не христианин». Он говорил с таким нетерпением, что на минуту я смутился, не зная, что ответить. «Вы не христианин, и в действительности - никто: люди претендуют ими быть, и в этом лицемерии, достойном проклятия, они более богохульны, чем падший дьявол! Но я не притворяюсь, у меня только одна вера!» «И это?..» «Глубокая и страшная вера! - сказал он дрожащим голосом. - И хуже всего, что она правильна, правильна, как машина мироздания! Но говорить об этом - кстати, когда чувствуешь унылость духа и желание побеседовать о мрачных и страшных предметах, вы не можете себе представить, какие громадные способности я имел когда-то! Давно, раньше, чем я сделался властелином сам!»… И книга заканчивается словами: «Тогда он, кого я знал как Лючио, двинулся, улыбаясь, приветствуя сердечно министра тем мелодичным могучим голосом, который мне так был знаком; он взял его за руку, и они медленно пошли вместе, горячо разговаривая. Я следил за ними, пока их фигуры не удалились: одна - высокая, царственная и повелительная; другая - широкая, самоуверенная в движениях. Я видел, как они поднялись по ступеням и наконец скрылись в Доме Английского государственного управления – дьявол и человек – вместе». 3Ездр.15:4 – «ибо всякий неверующий в неверии своём умрёт». Евр.3:19 – «Итак видим, что они не могли войти за неверие». Прем.Сол.5:6 – «Итак, мы заблудились от пути истины, и свет правды не светил нам, и солнце не озаряло нас».

Рассудочная вера к спасенью не годится,

Ты постоянно будешь спорить, возражать:

«То в Библии не так»! – и примешь плод за листья,

Солому же с мякиной возьмёшь за урожай.

Ум человеческий предельно ограничен,

Он в видимом шатается слепой.

Любой учёный рядом с верой – нищий,

И бабушка смиренная узрит его клопом.

Для разума абсурдно всё что непонятно,

Чего нельзя измерить на весах, приборах.

А потому в неверии сплошные всюду пятна,

К чему ни прикоснётся, умом всё перепортит.

Для веры нет границ, ограничений.

Она везде по-Библии глаголет лишь «аминь»,

Прожектором рассеет мгновенно мрак вечерний

И властно повелит: «Неверье, сгинь!»

Без веры невозможно Богу угодить,

И надобно, чтоб приходящий к Богу верил;

Без веры человек нахален, дерзок, дик.

Не к небу – только в ад стремится первым.

Уверенность в невидимом дарует людям вера,

И ожидаемое сможет враз осуществить.

Из водоёма веры всегда привыкни черпать,

Где веры нет, там волки всё раздерут в клочки.

Лицо открытое, в душе преображение

При вере в Троицу, в Спасителя Христа.

Оставив мир мятежный, о том не пожалеем,

Напишем жизнь свою мы с нового листа.

Умом непостижимая Давидова Псалтирь

Нам дирижирует на тайнах чудо-веры.

За гранью видимого простираясь в ширь,
В даль бесконечности подвижников примеры.

Глубокой верой древле отличался Ной, –

В главе одиннадцатой из письма к евреям.

Там целый сонм подвижников – они со мной.
Неверующий, образумься, обратись скорее! 31.10.08. ИгЛа

• < Назад
• Вперёд >