Чтобы свести на «нет» языческие праздники в народе, церковь якобы установила на те дни свои, церковные. Если это так, то была ли в том польза? Не победило ли язычество христианские верования, праздники своим разгульным празднованием, как широкая масленица?

Ответ:

Вы сами и ответили на свой вопрос. Много такого видится, и никак не могло языческое уничтожено быть не менее языческим в христианстве. Победа только во Христе, как в своём Спасителе. Пока человек не примет Христа своим Искупителем, до тех пор всё бесполезно.

В Рождество все немного волхвы.

В продовольственных слякоть и давка.

Из-за банки кофейной халвы производит осаду прилавка

грудой свёртков навьюченный люд:

каждый сам себе царь и верблюд.

Сетки, сумки, авоськи, кульки,шапки, галстуки, сбитые набок.

Запах водки, хвои и трески,мандаринов, корицы и яблок.

Хаос лиц, и не видно тропы в Вифлеем из-за снежной крупы.

И разносчики скромных даров

в транспорт прыгают, ломятся в двери,

исчезают в провалах дворов,даже зная, что пусто в пещере:

ни животных, ни яслей, ни Той,над Которою — нимб золотой.

Пустота. Но при мысли о Ней

видишь вдруг как бы свет ниоткуда.

Знал бы Ирод, что чем он сильней, тем верней, неизбежнее чудо.

Постоянство такого родства — основной механизм Рождества.

То и празднуют нынче везде, что Его приближенье, сдвигая

все столы. Не потребность в звезде

пусть ещё, но уж воля благая

в человеках видна издали, и костры пастухи разожгли.

Валит снег; не дымят, но трубят

трубы кровель. Все лица как пятна.

Ирод пьёт. Бабы прячут ребят.

Кто грядёт — никому непонятно:

мы не знаем примет, и сердца

могут вдруг не признать Пришлеца.

Но, когда на дверном сквознякеиз тумана ночного густого

возникает фигура в платке,и Младенца, и Духа Святого

ощущаешь в себе без стыда;

смотришь в небо и видишь — звезда. 1972. Иосиф Бродский

Пс.105:35 – «но смешались с язычниками и научились делам их». 1Кор.15:33 – «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы». 1Кор.5:6 – «Нечем вам хвалиться. Разве не знаете, что малая закваска квасит всё тесто?»

Раз в крещенский вечерок Девушки гадали:

За ворота башмачок, Сняв с ноги, бросали;

Снег пололи; под окном Слушали; кормили

Счётным курицу зерном; Ярый воск топили;

В чашу с чистою водой Клали перстень золотой,

Серьги изумрудны; Расстилали белый плат

И над чашей пели в лад Песенки подблюдны.

Тускло светится луна В сумраке тумана -

Молчалива и грустна Милая Светлана.

«Что, подруженька, с тобой? Вымолви словечко;

Слушай песни круговой; Вынь себе колечко.

Пой, красавица: «Кузнец, Скуй мне злат и нов венец,

Скуй кольцо златое; Мне венчаться тем венцом,

Обручаться тем кольцом При святом налое».

«Как могу, подружки, петь? Милый друг далёко;

Мне судьбина умереть В грусти одинокой.

Год промчался – вести нет; Он ко мне не пишет;

Ах! а им лишь красен свет, Им лишь сердце дышит...

Иль не вспомнишь обо мне? Где, в какой ты стороне?

Где твоя обитель? Я молюсь и слёзы лью!

Утоли печаль мою, Ангел-утешитель».

Вот в светлице стол накрыт Белой пеленою;

И на том столе стоит Зеркало с свечою;

Два прибора на столе. «Загадай, Светлана;

В чистом зеркала стекле В полночь, без обмана

Ты узнаешь жребий свой: Стукнет в двери милый твой

Лёгкою рукою; Упадёт с дверей запор;

Сядет он за свой прибор Ужинать с тобою».

Вот красавица одна; К зеркалу садится;

С тайной робостью она В зеркало глядится;

Тёмно в зеркале; кругом Мёртвое молчанье;

Свечка трепетным огнем Чуть лиет сиянье...

Робость в ней волнует грудь, Страшно ей назад взглянуть,

Страх туманит очи... С треском пыхнул огонёк,

Крикнул жалобно сверчок, Вестник полуночи.

Подпершися локотком, Чуть Светлана дышит...

Вот... легохонько замком Кто-то стукнул, слышит;

Робко в зеркало глядит: За её плечами

Кто-то, чудилось, блестит Яркими глазами...

Занялся от страха дух... Вдруг в её влетает слух

Тихий, лёгкий шепот: «Я с тобой, моя краса;

Укротились небеса; Твой услышан ропот!»

Оглянулась... милый к ней Простирает руки.

«Радость, свет моих очей, Нет для нас разлуки.

Едем! Поп уж в церкви ждёт С дьяконом, дьячками;

Хор венчальну песнь поёт; Храм блестит свечами».

Был в ответ умильный взор; Идут на широкий двор,

В ворота тесовы; У ворот их санки ждут;

С нетерпенья кони рвут Повода шелковы.

Сели... кони с места враз; Пышут дым ноздрями;

От копыт их поднялась Вьюга над санями.

Скачут... пусто всё вокруг; Степь в очах Светланы;

На луне туманный круг; Чуть блестят поляны.

Сердце вещее дрожит; Робко дева говорит:

«Что ты смолкнул, милый?» Ни полслова ей в ответ:

Он глядит на лунный свет, Бледен и унылый.

Кони мчатся по буграм; Топчут снег глубокий...

Вот в сторонке Божий храм Виден одинокий;

Двери вихорь отворил; Тьма людей во храме;

Яркий свет паникадил Тускнет в фимиаме;

На средине чёрный гроб; И гласит протяжно поп:

«Буди взят могилой!» Пуще девица дрожит;

Кони мимо; друг молчит, Бледен и унылой.

Вдруг метелица кругом; Снег валит клоками;

Чёрный вран, свистя крылом, Вьётся над санями;

Ворон каркает: печаль! Кони торопливы

Чутко смотрят в тёмну даль, Подымая гривы;

Брезжит в поле огонёк; Виден мирный уголок,

Хижинка под снегом. Кони борзые быстрей,

Снег взрывая, прямо к ней Мчатся дружным бегом.

Вот примчалися... и вмиг Из очей пропали:

Кони, сани и жених Будто не бывали.

Одинокая, впотьмах, Брошена от друга,

В страшных девица местах; Вкруг метель и вьюга.

Возвратиться – следу нет... Виден ей в избушке свет:

Вот перекрестилась; В дверь с молитвою стучит...

Дверь шатнулася... скрыпит... Тихо растворилась.

Что ж?.. В избушке гроб; накрыт Белою запоной;

Спасов лик в ногах стоит; Свечка пред иконой...

Ах! Светлана, что с тобой? В чью зашла обитель?

Страшен хижины пустой Безответный житель.

Входит с трепетом, в слезах; Пред иконой пала в прах,

Спасу помолилась; И, с крестом своим в руке,

Под святыми в уголке Робко притаилась.

Все утихло... вьюги нет... Слабо свечка тлится,

То прольёт дрожащий свет, То опять затмится...

Всё в глубоком, мёртвом сне, Страшное молчанье...

Чу, Светлана!.. в тишине Лёгкое журчанье...

Вот глядит: к ней в уголок Белоснежный голубок

С светлыми глазами, Тихо вея, прилетел,

К ней на перси тихо сел, Обнял их крылами.

Смолкло всё опять кругом... Вот Светлане мнится,

Что под белым полотном Мёртвый шевелится...

Сорвался покров; мертвец (Лик мрачнее ночи)

Виден весь – на лбу венец, Затворены очи.

Вдруг... в устах сомкнутых стон;

Силится раздвинуть он Руки охладелы...

Что же девица?.. Дрожит... Гибель близко... но не спит

Голубочек белый.

Встрепенулся, развернул Лёгкие он крилы;

К мертвецу на грудь вспорхнул...

Всей лишённый силы, Простонав, заскрежетал

Страшно он зубами И на деву засверкал

Грозными очами...

Снова бледность на устах; В закатившихся глазах

Смерть изобразилась... Глядь, Светлана... о Творец!

Милый друг её - мертвец! Ах!.. и пробудилась.

Где ж?.. У зеркала, одна Посреди светлицы;

В тонкий занавес окна Светит луч денницы;

Шумным бьёт крылом петух, День встречая пеньем;

Всё блестит... Светланин дух Смутен сновиденьем.

«Ах! ужасный, грозный сон! Не добро вещает он –

Горькую судьбину; Тайный мрак грядущих дней,

Что сулишь душе моей, Радость иль кручину?»

Села (тяжко ноет грудь) Под окном Светлана;

Из окна широкий путь Виден сквозь тумана;

Снег на солнышке блестит, Пар алеет тонкий...

Чу!.. в дали пустой гремит Колокольчик звонкий;

На дороге снежный прах; Мчат, как будто на крылах,

Санки, кони рьяны; Ближе; вот уж у ворот;

Статный гость к крыльцу идёт. Кто?.. Жених Светланы.

Что же твой, Светлана, сон, Прорицатель муки?

Друг с тобой; всё тот же он В опыте разлуки;

Та ж любовь в его очах, Те ж приятны взоры;

Те ж на сладостных устах Милы разговоры.

Отворяйся ж, Божий храм; Вы летите к небесам,

Верные обеты; Соберитесь, стар и млад;

Сдвинув звонки чаши, в лад Пойте: многи леты!

Улыбнись, моя краса, На мою балладу;

В ней большие чудеса, Очень мало складу.

Взором счастливый твоим, Не хочу и славы;

Слава – нас учили – дым; Свет – судья лукавый.

Вот баллады толк моей: «Лучшей друг нам в жизни сей

Вера в Провиденье. Благ Зиждителя закон:

Здесь несчастье – лживый сон; Счастье – пробужденье».

О! не знай сих страшных снов Ты, моя Светлана...

Будь, Создатель, ей покров! Ни печали рана,

Ни минутной грусти тень К ней да не коснётся;

В ней душа - как ясный день; Ах! да пронесётся

Мимо – Бедствия рука; Как приятный ручейка

Блеск на лоне луга, Будь вся жизнь её светла, 1808-1812

Будь весёлость, как была, Дней ее подруга.В.Жуковский

Ис.2:6 – «Но Ты отринул народ Твой, дом Иакова, потому что они многое переняли от востока: и чародеи [у них], как у Филистимлян, и с сынами чужих они в общении». Лев.19:31 – «Не обращайтесь к вызывающим мёртвых, и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них. Я Господь, Бог ваш». Лев.20:6 – «И если какая душа обратится к вызывающим мёртвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их, то Я обращу лицо Моё на ту душу и истреблю её из народа её».

И видел я: стемнели неба своды,

и облака прервали свой полёт,

и времени остановился ход...

Всё замерло. Реки умолкли воды.

Седой туман сошёл на берега,

и, наклонив над влагою рога,

козлы не пили. Стадо на откосах

не двигалось. Пастух, поднявши посох,

оцепенел с простёртою рукой,

взор устремляя ввысь, а над рекой,

над рощей пальм, вершины опустивших,

хоть воздух был бестрепетен и нем,

повисли птицы на крылах застывших.

Все замерло. Ждал чутко Вифлеем...

И вдруг в листве проснулся чудный ропот,

и стая птиц звенящая взвилась,

и прозвучал копыт весёлый топот,

и водных струй послышался мне шёпот,

и пастуха вдруг песня раздалась!

А вдалеке, развея сумрак серый,

как некий Крест, божественно-светла, 1918. В.Набоков

звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой,

где в этот миг Мария родила. (Ев. Иакова Еврея, гл.18)

1Тим.4:7 – «Негодных же и бабьих басен отвращайся, а упражняй себя в благочестии».

Троицыно утро, утренний канон,

В роще по берёзкам белый перезвон.

Тянется деревня с праздничного сна,

В благовесте ветра хмельная весна.

На резных окошках ленты и кусты.

Я пойду к обедне плакать на цветы.

Пойте в чаще, птахи, я вам подпою,

Похороним вместе молодость мою.1914. Сергей Есенин

Иез.44:24 – «При спорных делах они должны присутствовать в суде, и по уставам Моим судить их, и наблюдать законы Мои и постановления Мои о всех праздниках Моих, и свято хранить субботы Мои».

Наконец-то повеяла мне золотая свобода,

Воздух, полный осеннего солнца, и ветра,и мёда.

Шелестят вековые деревья пустынного сада,

И звенят колокольчики мимо идущего стада,

И молочный туман проползает по низкойдолине...

Этот вечер, однажды, уже пламенел в Палестине.

Так же небо синело и травы дымились сырые

В час, когда пробиралась с Младенцем в Египет Мария.

Смуглый детский румянец, и ослик, и кистьвинограда...

Колокольчики мимо идущего звякали стада.

И на солнце, что гасло, павлиньи уборыотбросив,

Любовался, глаза прикрывая ладонью, Иосиф.Г.Иванов

Гал.4:4-5 – «но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление».

Под напев молитв пасхальных И под звон колоколов

К нам летит весна из дальних, Из полуденных краёв.

В зеленеющем уборе Млеют тёмные леса. 1887 К.Фофанов

Небо блещет – точно море, Море – точно небеса.

Сосны в бархате зелёном, И душистая смола

По чешуйчатым колоннам Янтарями потекла.

И в саду у нас сегодня Я заметил, как тайком

Похристосовался ландыш С белокрылым мотыльком!

Мф.27:15 – «На праздник же [Пасхи] правитель имел обычай отпускать народу одного узника, которого хотели». 1Кор.5:7 – «Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас».

• < Назад