Тема смерти по-различному варьируется у писателей и поэтов. Насколько же описание смерти у них сходится с тем, что поведала о смерти человеческой Библия?

Ответ:

Не всегда сходится. И очень уж похоже, что некоторые в Библию даже и не заглядывали. Им бы только соригинальничать покрупнее. Такая ответственная и страшная тема, а они куражатся словами над тем, где человек вывалит в страхе язык и из орбит вылезут глаза. Плетут о смерти, об аде, и особенно об Ангелах и серафимах, демонах и сатане разную чушь. А когда кто говорит истину, таких назвают даже суесловами.

Мне нравится, что вы больны не мной,

Мне нравится, что я больна не вами,

Что никогда тяжёлый шар земной

Не уплывёт под нашими ногами.

Мне нравится, что можно быть смешной –

Распущенной – и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится ещё, что вы при мне

Спокойно обнимаете другую,

Не прочите мне в адовом огне

Гореть за то, что я не вас целую.

Что имя нежное моё, мой нежный, не

Упоминаете ни днём, ни ночью – всуе...

Что никогда в церковной тишине

Не пропоют над нами: аллилуия!

Спасибо вам и сердцем и рукой

За то, что вы меня – не зная сами! –

Так любите: за мой ночной покой,

За редкость встреч закатными часами,

За наши не-гулянья под луной,

За солнце, не у нас над головами, –

За то, что вы больны – увы! – не мной,

За то, что я больна – увы! – не вами! М.Цветаева

Деян.17:18 – «Некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить с ним; и одни говорили: «что хочет сказать этот суеслов?», а другие: «кажется, он проповедует о чужих божествах», потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение».

О мысли люты! Кончается мое

На свете бытие, Преходит житие,

Пришли последние минуты, Пришёл ко мне тот час,

Который преселяет нас Во мрачну бесконечность.

Отверста моему смятенну духу вечность:

Погаснут данные мне искры Божества,

Потухнут мысли все и чувство вещества,

В ничто преобращусь навек из существа;

Престрашною судьбою Расстанусь навсегда

Со светом и с собою, Засну, и не проснуся никогда.

На то ль я, Боже мой, произведён Тобою,

Чтоб сей вкусил я страх И претворился в прах?

Щедролюбивая и всемогуща сила

Нельзя, чтоб действие лютейшее сносила —

Восстану я опять. Но, ах, возможно ли исчезнуть и восстать?

Когда есть Бог, возможно,%26lt;1759%26gt;.А.П. Сумароков

А Бог, конечно, есть, мы знаем то неложно.

Иов.21:19-26 – «[Скажешь]: Бог бережет для детей его несчастье его. - Пусть воздаст Он ему самому, чтобы он это знал. Пусть его глаза увидят несчастье его, и пусть он сам пьет от гнева Вседержителева. Ибо какая ему забота до дома своего после него, когда число месяцев его кончится? Но Бога ли учить мудрости, когда Он судит и горних? Один умирает в самой полноте сил своих, совершенно спокойный и мирный; внутренности его полны жира, и кости его напоены мозгом. А другой умирает с душею огорченною, не вкусив добра. И они вместе будут лежать во прахе, и червь покроет их».

Усопший брат! кто сон твой возмутил?

Кто пренебрёг святынею могильной?

В разрытый дом к тебе я нисходил,

Я в руки брал твой череп жёлтый, пыльный!

Ещё носил волос остатки он;

Я зрел на нём ход постепенный тленья.

Ужасный вид! Как сильно поражён

Им мыслящий наследник разрушенья!

Со мной толпа безумцев молодых

Над ямою безумно хохотала;

Когда б тогда, когда б в руках моих

Глава твоя внезапно провещала!

Когда б она цветущим, пылким нам

И каждый час грозимым смертным часом

Все истины, известные гробам,

Произнесла своим бесстрастным гласом!

Что говорю? Стократно благ закон,

Молчаньем ей уста запечатлевший;

Обычай прав, усопших важный сон

Нам почитать издревле повелевший.

Живи живой, спокойно тлей мертвец!

Всесильного ничтожное созданье,

О человек! Уверься наконец:

Не для тебя ни мудрость, ни всезнанье!

Нам надобны и страсти и мечты,

В них бытия условие и пища:

Не подчинишь одним законам ты

И света шум и тишину кладбища!

Природных чувств мудрец не заглушит

И от гробов ответа не получит:

Пусть радости живущим жизнь дарит,%26lt;1824%26gt;.

А смерть сама их умереть научит.Е.А.Баратынский

Быт.2:7 – «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою». 3Ездр.4:11 – «как же сосуд твой мог бы вместить в себе путь Всевышнего и в этом уже заметно растленном веке понять растление, которое очевидно в глазах моих?»

Прем.Сол.12:1 – «Нетленный Твой дух пребывает во всём».

Что ты можешь? В безумной борьбеД.С. Мережковский

Человек не достигнет свободы:

Покорись же, о, дух мой, судьбе И неведомым силам природы!

Если надо, – смирись и живи! Об одном только помни, страдая:

Ненадолго – страданья твои, Ненадолго – и радость земная.

Если надо, – покорно вернись, Умирая, к небесной отчизне,

И у смерти, у жизни учись – Не бояться ни смерти, ни жизни!

2Цар.22:5 – «Объяли меня волны смерти, и потоки беззакония устрашили меня». Дан.4:2 – «Но я видел сон, который устрашил меня, и размышления на ложе моём и видения головы моей смутили меня».

Я видел - наши игры с каждым днём

Все больше походили на бесчинства, -

В проточных водах по ночам, тайком

Я отмывался от дневного свинства.

Я прозревал, глупея с каждым днём,

Я прозевал домашние интриги.

Не нравился мне век, и люди в нём

Не нравились, – и я зарылся в книги.

Мой мозг, до знаний жадный, как паук,

Всё постигал: недвижность и движенье, –

Но толка нет от мыслей и наук,

Когда повсюду им опроверженье.

Но вечно, вечно плещет море бед, -

В него мы стрелы мечем - в сито просо,

Отсеивая призрачный ответ

От вычурного этого вопроса.

Зов предков слыша сквозь затихший гул,

Пошёл на зов, - сомненья крались с тылу,

Груз тяжких дум наверх меня тянул,

А крылья плоти вниз влекли, в могилу.

Но гениальный всплеск похож на бред,

В рожденьи смерть проглядывает косо.

А мы все ставим каверзный ответ

И не находим нужного вопроса. 1972. Высоцкий

Еккл.7:1 – «Доброе имя лучше дорогой масти, и день смерти - дня рождения». Иак.1:15 – «похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть».

Я полностью реабилитирован. Имею раны и справки.

Две пули в меня попали На дальней глухой Колыме.

Одна размозжила локоть, Другая попала в голову

И прочертила по черепу Огненную черту.

Та пуля была спасительной – Я потерял сознание.

Солдаты решили: мёртвый – И за ноги поволокли.

Три друга мои погибли. Их положили у вахты,

Чтоб зеки шли и смотрели – Нельзя бежать с Колымы.

А я, я очнулся в зоне. А в зоне добить невозможно.

Меня всего лишь избили Носками кирзовых сапог.

Сломали рёбра и зубы. Били и в пах, и в печень.

Но я всё равно был счастлив – Я остался живым.

Три друга мои погибли. Больной, исхудалый священник,

Хоть гнали его от вахты, Читал над ними Псалтирь.

Он говорил: «Их души Скоро предстанут пред Богом.

И будут они на небе, Как мученики – в раю».

А я находился в БУРе. Рука моя нарывала,

И голову мне покрыла Засохшая коркой кровь.

Московский врач-»отравитель» Моисей Борисович Гольдберг

Спас меня от гангрены, Когда шансы равнялись нулю.

Он вынул из локтя пулю – Большую, утяжелённую,

Длинную – пулемётную – Четырнадцать грамм свинца.

Инструментом ему служили Обычные пассатижи,

Чья-то острая финка, Наркозом – обычный спирт.

Я часто друзей вспоминаю: Ивана, Игоря, Федю.

В глухой подмосковной церкви Я ставлю за них свечу. 1987.

Но говорить об этом Невыносимо больно. Анатолий Жигулин

В ответ на распросы близких Я долгие годы молчу.

Пс.85:13– «ибо велика милость Твоя ко мне: Ты избавил душу мою от ада преисподнего». Пс.143:7 – «простри с высоты руку Твою, избавь меня и спаси меня от вод многих, от руки сынов иноплеменных».

• < Назад
• Вперёд >